Книга Почти 15 лет, страница 199 – Микита Франко

Он повернулся к нему:

— Если хочешь, я один к ней подойду.

— Почему один? — не понял Лев.

Слава растерянно улыбнулся: обычно такие вещи — кто, где и что может подумать — Лев считывал быстрее него.

— Ну, может быть, ты боишься, что нас примут за… — он замялся, почувствовав себя странно.

Без обыкновенной реакции Льва всё стало выглядеть так, будто это он, Слава, боится.

— Подойдём вместе, — пожал плечами Лев, убирая пальто в шкаф.

Слава скинул куртку, оставшись в розовой толстовке, и с интересом посмотрел на Льва: темно-синяя рубашка в мелкую крапинку. Никогда такой у него не видел.

— Не белая, — просто отметил Слава, улыбнувшись.

Лев, оглядев себя, кивнул:

— Да, тебе же вроде не нравится, когда я…

— Ты должен носить то, что нравится тебе, — напомнил Слава. — Что думаю я — неважно.

— Для меня важно.

— Важнее своих желаний?

— Конечно.

Слава хмыкнул:

— Обязательно расскажи об этом психотерапевтке.

Они остановились у регистратуры, вместе, Слава представился и сообщил, что они пришли на парную консультацию. Можно было бы сказать «на психотерапию» или просто — к Мариам, но ему почему-то хотелось подчеркнуть, что они пара. И что им не стыдно в этом признаться.

Девушка вежливо попросила подождать. Ни осуждающих взглядов, ни смены интонаций в голосе — за деньги даже в Новосибирске можно купить кусочек Канады.

Но Слава хотел бы вернуться в настоящую.

В кабинете Мариам пахло корицей, кофе, яблоками и новой мебелью. Слава подумал: «Пахнет осенью», хотя на дворе был февраль. Мариам оказалась милой и улыбчивой — из тех редких людей, кому идут большие, чуть выпирающие зубы — дети бы сказали «кроличьи», но Слава предпочел слово «крутые». Она была из тех, кому идут крутые большие зубы. И смуглая кожа. Он чувствовал родство со всеми смуглыми.

Два бирюзовых кресла, стоящие напротив одного желтого, всем своим видом намекали, что сесть нужно в них. Они так и поступили: Слава подождал, пока Лев сядет первым, потом опустился в кресло сам. Мариам внимательно следила за ними, и он забеспокоился: вдруг она уже начала интерпретироватькаждое их действие, как странное?

Когда они устроились, она представилась и, широко улыбнувшись, спросила:

— Ну, с чем вы пришли?

Слава и Лев переглянулись. Зря они не придумали ответ на вопрос: «А что мы ей скажем?»

Лев заговорил первым:

— Ну, всё очень сложно…

И замолчал. Мариам опять улыбнулась:

— Ничего страшного. Так говорят все пары, которые ко мне приходят.

Лев с ней заспорил:

— Нет, у нас правда всё очень сложно…

— И так тоже они говорят, — хихикнула психологиня.

И тогда рассмеялся Слава. Ему стало по-странному хорошо от мысли, что так говорят все. Если так говорят все, может, они не такие уж статистически уникальные придурки с очень сложным-безнадежным случаем? Может, они зря чувствуют свои отношения самыми обреченными и неподъемными в мире?

Может, если есть шанс у других, то и у них он есть?

Говорить начал Слава:

— Мы любим друг друга, но у нас есть… ряд взаимных претензий…

Мариям кивала, словно не замечала этого канцеляризма.

— …и неразрешимых разногласий. То есть, мы не можем их сами разрешить.

— Какие разногласия? — мягко спросила она. — В чём вы не сходитесь?

Они посмотрели друг на друга и ответили почти в один голос:

— Ни в чём.

Мариям засмеялась:

— Ну, как минимум в этом вы сошлись! Давайте тогда по порядку: что самое важное?