Книга Почти 15 лет, страница 201 – Микита Франко

Он начинал на неё злиться.

— Они для меня ценны, — Слава не стал дожидаться вопроса. — Иначе бы меня здесь не было.

— Лев, — Мариям посмотрела на него. — Вы можете поделиться своим виденьем ситуации. Почему вы так поступили, что это значило для вас?

Он, глядя на психолога, начал:

— Просто он…

— Обращайтесь к Славе, — попросила она.

Он выдохнул. А это и правда сложно — повернуться к нему и сказать «ты».

— Ты разозлил меня, — выговорил он.

— Лев, — снова сказала Марим, и он закатил глаза — её мягкий, постоянно прерывающий голос, выводил из себя. — Говорите от себя, через «Я-высказывания».

— Что это значит? — небрежно спросил он.

— «Я разозлился», — пояснилаона. — Или: «Я почувствовал злость».

Он вздохнул, делая ей одолжение:

— Я почувствовал злость, потому что… — он замялся.

Это сложно, как же сложно.

— Там было тяжело, — проговорил он.

— Где? — спросил Слава.

— В Канаде.

Лев не замечал, что смотрит не на супруга, а в пол.

— И поэтому ты меня ударил?

— Ты же сам всё помнишь, — оправдываясь, говорил Лев. — Мы спорили, ругались… Из-за этого переезда. И я ударил тебя, потому что ты… Потому что я разозлился на твои слова.

— На какие?

Лев провел ладонями по лицу, тяжело вдыхая.

— Не помню… — признал он. — Может, ты ничего и не говорил. Ничего такого…

— И на что ты тогда разозлился?

— На себя, наверное…

Он чувствовал, как Слава долго смотрел на него, прежде чем отвернуться и негромко ответить:

— Ясно.

Мариам спросила:

— А на себя вы за что разозлились?

— За то, что согласился на переезд. Всё, что ты перечислил… — он посмотрел на Славу. — Все мои проступки. Они были от того, что я… вымотался этой эмиграцией. И очень хотел вернуться. Но тогда мне казалось, что проблема в тебе, в том, что ты нас потащил в другую страну, хотя я понимаю, что мог отказаться, что, в конечном счете, это только мой выбор, просто… Просто, наверное, всё сводится к тому, что я очень боялся тебя потерять. Поэтому делал то, чего делать не хотел. А потом злился. И, в конце концов, потерял тебя из-за своей злости.

— Чайник прилетел в меня уже в России, — заметил Слава.

Лев чуть было не поправил его: «Ну, во-первых, не в тебя, а в стену…». Но сдержался.

— Это тоже от злости, — просто ответил он.

— Я понимаю, что бьют от злости, — ответил Слава.

«Ну, во-первых, я тебя не бил…», — внутренне заспорил Лев.

— …но на что ты тогда разозлился?

Лев поднял взгляд на Мариам и нахмурился:

— Это слишком личное.

Слава усмехнулся:

— В этом и смысл того, чтобы ходить к психологу — говорить о личном.

Но Мариам неожиданно поддержала Льва:

— Если вы сейчас не готовы о чём-то говорить, это нормально. Не нужно себя заставлять.

Слава вздохнул. Лев воспринял этот вздох, как упрек, и сел поглубже в кресло. Посмотрел на часы: прошло только двадцать минут, а впереди — еще больше часа разговоров.

Ему уже хотелось уйти.

— Что вы думаете о словах Льва?

Слава поднял взгляд — Мариам смотрела на него. Разведя колени, он сел по-турецки — кресла казались ужасно тесными, а стены кабинета — давящими. Если бы он мог, он бы расширил это пространство раза в два.

— Расстраиваюсь, — просто ответил он.

— Что вас расстраивает?

— Боюсь, что Лев будет драться и кидаться вещами каждый раз, когда разозлится, а злится он часто.

Мариам попросила:

— Скажите об этом Льву. Не мне.