Книга Окна во двор, страница 39 – Микита Франко

– О тебе.

Она разулыбалась.

– Ты такой милый!

Я вернулся домой в девятом часу вечера, зашел через дверь, а это со мной случалось не часто. Ваня, закинув ноги на спинку дивана и свесившись вниз головой, смотрел по телику «Я и моя тень» в оригинале. Лев, расположившись неподалеку в кресле, то и дело предпринимал безуспешные попытки усадить Ваню «нормально».

– У тебя сейчас кровь прильет к голове, скопится в мозгах, и они лопнут.

– Ты говорил, что у меня нет мозгов, – справедливо подмечал Ваня.

Слава, проходя из кухни в гостиную, прыснул, сказав, что Ваня в этом споре явно побеждает. Брат, внимательно посмотрев на Славу (настолько внимательно, насколько это было возможно из его положения), спросил:

– А что это у тебя на губах и щеках?

– Косметика.

– Зачем?

– Мне нравится. Разве плохо?

Я, шагнув в гостиную, мельком отметил:

– Ну, выдает…

– В смысле?

– В смысле,сразу понятно, что ты гей.

Слава сначала растерялся, не зная, что мне на это ответить. Потом усмехнулся.

– Не только геи используют косметику. Здесь полно парней, которые красятся.

– Да, – согласился я. – Голубых.

– Пожалуйста, говори «гей», а не «голубой», – попросил Слава. – И все, о чем ты пытаешься мне сказать, просто стереотипы.

– Но ведь они работают.

Помолчав, Слава спросил:

– Мики, а какая вообще разница?

Я вспомнил ту семью в художественной галерее: отца-лесоруба, его сильные руки, хватающие сына, их разговоры о маме – и серьезно ответил:

– Большая. Большая разница.

Почему-то у меня при этом дрогнул голос.

О том, что я курю, первым узнал Ваня – конечно, рано или поздно это должно было случиться и именно таким образом. Я, по обыкновению, скрутил косяк перед сном и распахнул окно, но стоило затянуться, как из своего «чулана» выскочил Ваня:

– Я забыл почистить зу…

Он не договорил – уперся в меня взглядом и замер. Я тоже замер с дымящимся косяком в руках, не зная, что и сказать. Часто мигая, Ваня несвойственным ему заикающимся голосом спросил:

– Т‐т-ты куришь?

– Ну типа… – проговорил я.

Принюхиваясь, он с сомнением произнес:

– Это не сигареты…

Я не стал отпираться.

– Нет.

Ваня неожиданно обрадовался, даже заскакал на месте и в два радостных прыжка оказался возле меня.

– Травка?! Та самая?

– Тише! – шикнул я. – Не голоси!

– Это травка? – зашептал Ваня.

– Да, – признался я. – Не говори родителям, пожалуйста.

Ваня с видом бывалого дельца заявил:

– Не скажу, если дашь попробовать.

Я возмутился.

– Еще че захотел! Детям такое нельзя!

– Тебе тоже нельзя, – справедливо заметил Ваня.

– Я хотя бы старше.

– Ну и что?!

Лихорадочно соображая, какой бы предложить компромисс, я сказал:

– Давай я потушу, выброшу, и никто из нас не будет это курить? – И тут же проделал то, что и предложил, засунув окурок под карниз окна.

– Ага, – обиженно надул губы Ваня. – Я уйду, а ты снова закуришь.

– У меня больше нет.

Это было неправдой. Лорди покупала с запасом – мы не могли видеться каждый день, а нервы у меня расшатывались всё сильнее.

– А где ты ее взял? – тихо спросил Ваня. – Тебе бы не продали.

– Мне девушка купила, – признался я.

– Твоя девушка? – снова возликовал Ваня. – Та рыжая?

Я напрягся.

– Ты что, видел ее?

– Слава говорил, что она рыжая.

Меня почему-то задело, что Слава рассказал всей семье про Лорди. Это заставляло меня чувствовать себя совестно: все знают про Лорди, но Лорди не знает ни про кого.