Онлайн книга «Окна во двор»
|
Хорошо, что в зале больше никого не было. Представляю, сколько недовольства мы бы вызвали своими визгами. А мы визжали. Сначала тоненько завизжал Ваня, когда на указательный палец Льва нанесли первый слой противно-розового лака. Брат пищал что-то типа: – О боже, о боже, о боже! Когда в ход пошел следующий палец, я не выдержал и тоже заверещал, но совсем нечленораздельно. Нас охватила какая-то странная, азартная радость, и мы были не в силах ее выдерживать. – Охренеть, ты правда это делаешь… – завороженно выдыхал я, не отрывая взгляда от процесса. И снова Ваня: – О боже, о боже, о боже… У него слезились глаза, и я не мог понять, плачет он или смеется. Лев же был невозмутим, не обращая никакого внимания на наши эмоциональные всплески. Когда Катя принесла стразы – маленькие блестящие камушки, – Ванин визг перешел в беззвучный. А может, наоборот, достиг такого ультразвука, что мы перестали его слышать и только видели, как он ошарашенно открывает рот. Катя выложила стразы на правой руке – на указательном и безымянном пальце, а на левой – на среднем и мизинце. Пояснила: – Если на каждом пальце, будет смотреться безвкусно… В какой-то момент происходящее стало казаться мне сном с элементами фарса, карикатуры и абсурда: Лев делает кричаще-розовый маникюр, милая женщина средних лет пытается сделать его «со вкусом», и все это происходит, блин, в Иркутске! Мне вообще поверят, если я когда-нибудь захочу об этом рассказать? Когда Катя закончила, Лев, растопырив пальцы, выставил руки вперед и спросил у Вани: – Сколько педиков из десяти? – Сто! – не задумываясь ответил брат. – Отлично, – это Лев уже Кате сказал. Похвалил. Когда папа расплачивалсяза маникюр с Барби-администратором, случился еще один сюрприз. Лев вдруг спросил у нее: – А вы не знаете, где здесь поблизости можно сделать пирсинг? Пока девушка объясняла ему про «пройдете прямо, потом налево, там такая дверь, будет вывеска…», мы с братом прыгали на одном месте от переизбытка чувств. Пирсинг? Серьезно?! Едва мы оказались за порогом салона, как тут же накинулись на папу, почти одновременно заголосив: – Что ты хочешь проколоть?! – А что вы советуете? – Папа серьезно посмотрел на нас. – Уши! – Нос! – Мозг! – Всё! Лев задумчиво спросил у Вани: – Слушай, а какое ухо прокалывают педики – правое или левое? Брат удивился вопросу. – Я не знаю. Папа цокнул. – Тебя надо понизить, хреновый ты эксперт. – Махнув рукой, он сказал: – Ладно, проколю оба, чтоб наверняка. Кто-нибудь хочет за компанию? Мы с Ваней синхронно замотали головами: нет. Но посмотреть, как это сделает Лев, конечно, очень хотелось. – А что, боли боитесь? – усмехнулся Лев. – Вы что, не мужики? – Мужики! – возмутился Ваня. – Я ничего не боюсь, просто не хочу. – Просто ты трусишка, – задразнил его папа. – Маленький трусишка. – Нет! – Да. – Нет! – Тебе, наверное, слабо. – Мне не слабо! – почти заплакал Ваня. Лев, сдавшись, пожалел его: – Ладно, ладно, только не плачь. Вытирая злые слезы, Ваня зло выдохнул: – Я и не плачу! И я не трусишка! Мне не слабо! Пойдем, где там это делают! Папа, испугавшись, что перегнул палку, начал сдавать назад: – Ваня, все нормально, ты не трусишка, можешь ничего не прокалывать, если не хочешь. – Теперь хочу! Пойдем! И он сердито зашагал впереди нас, повторяя под нос инструкцию администратора: прямо, прямо, прямо, потом налево… |