Онлайн книга «Окна во двор»
|
Прогулка по полю и обратно заняла у них минут пять, с учетом стояния у дерева. Лев вернулся в машину первым, а Ваня задержался у водоотводной канавы. Захлопывая дверь машины за собой, папа устало спросил: – Тебя не нужно отвести пописать? – Нет, спасибо. Ваня поднялся на обочину (грязный до такой степени, словно по полю перемещался исключительно ползком) и, что-то сжимая в кулаке, постучал в мое окошко. Я открыл дверь, а он резко сунул мне в лицо раскрытую ладонь. – Замороженная лягушка! – заорал он при этом. Я отшатнулся, вглядываясь в коричневое нечто в его руке. И правда: маленькая заиндевевшая лягушка болотного цвета. – Фу, убери! Я попытался откинуть его руку, но он захохотал. – Ты что, боишься? И нарочно поднес ее еще ближе ко мне, почти к носу, запев противным голосом: – Мики боится лягушек, Мики боится лягушек! Я отметил про себя, что чувство ритма и примитивных мелодий у него сохранилось, но в данной ситуации порадоваться не смог – понял, что действительно боюсь этой лягушки. Все больше вжимаясь в Льва в попытках отстраниться от Вани, я жалобно попросил: – Папа, скажи ему! А папа, откинувшись в кресле, проводил сам с собой какую-то мысленную медитацию: закрыл глаза, не реагируя на наши разборки, и, я уверен, усердно убеждалсебя в чем-то. – Ну, папа! – отчаялся я привлечь его внимание. – Ну, папа! – вторил мне Ваня, передразнивая. Он ткнул лягушкой в мою щеку, и меня передернуло. – Убери, она склизкая, дохлая и воняет! – Сам ты дохлый и воняешь! – Ты воняешь! – Ты! – Так. – Лев наконец открыл глаза. – Ты, – он показал на меня, – успокойся. А ты, – теперь на Ваню, – выбрось эту дрянь. – Это не др… – Мне плевать, – перебил Лев. Его ледяное спокойствие обдало меня настоящим холодом. – Положи туда, откуда взял и… Господи, почему ты такой грязный? Папа открыл бардачок, вытащил из него пачку влажных салфеток и кинул их Ване. Сказал: – Пока не отмоешься, в машину не сядешь. Одежду я тоже имею в виду. Следующие пятнадцать минут мы наблюдали, как Ваня усиленно оттирает от грязи джинсы, куртку, руки и лицо (сначала той же салфеткой, что и руки, но стоило Льву мучительно вздохнуть, как он сообразил и взял новую). На этот сухой душ у Вани ушла целая пачка и, закончив, он не задумываясь швырнул упаковку вместе с использованными салфетками в кювет. Развернувшись к машине, Ваня замер на полушаге, столкнувшись со взглядом Льва. – И что это ты сделал? – спросил он. – Выкинул… – Иди подбирай. Обиженно засопев, Ваня полез в кювет. Мы со Львом отвлеклись на минуту, поворчав на Ванины манеры, мол, надо будет этим заняться, а когда снова повернулись к кювету, брат уже вылезал обратно – с упаковкой и… грязный. Лев опешил. – Блин, Ваня! – Я упал! – жалобно заоправдывался он. – Я не хотел, я не специально, там скользко! Я молчал, сдерживая смех, чтобы не бесить Льва еще больше. Он тоже молчал, сдерживая, видимо, всего себя. Ваня, потупившись, спросил: – У тебя есть еще салфетки? – Купим на заправке, – с напускным спокойствием ответил Лев, пристегивая ремень. – Садись. – Но я… – Похер уже, садись. Ваня, радостный, что не заставили отмываться снова, забрался на заднее сиденье. Лев завел машину, мы тронулись с места и едва проехали несколько метров, как я осознал ужасную вещь. Мы долго стояли на холоде, я испугался лягушки, потом еще смеялся над Ваней и теперь… |