Книга Окна во двор, страница 160 – Микита Франко

– Послушали… И? Что сделали?

Лев ответил почти скороговоркой:

– Отправили в наркодиспансер, где он разбил окно в туалете и вскрыл вены.

– Ох.

Больше я и не знал, что сказать. Учитывая, что мы ехали прямиком из наркологички, мне стало неловко, будто я отчего-то виноват во всей этой ситуации.

– Я на всю жизнь запомнил, что это такое – любить наркомана, – произнес Лев, не отрывая взгляд от дороги. – И я не хочу повторять этот опыт.

У меня заложило уши от стыда. Я напомнил ему Шеву. Опять.

– А биту я забрал себе, – уже совсем другим, будничным тоном сказал Лев.

– Зачем?

– Не знаю. На память. Его родители устраивали поминки, девять дней или сорок – что-то типа этого, и я пришел. Увидел эту биту в кладовке, когда разувался, а на обратном пути стащил.

Я так заслушался, что не заметил, как заснеженные поля вокруг нас пропали, сменившись новостройками, стеклянными высотками и шаблонной советской архитектурой. Деревья мигали неказистыми гирляндами и фонарями – забыли убрать еще с Нового года.

Лев повернул в арку, и мы оказались в пустынном дворе: вокруг были разбросаны вытянутые девяти- и двенадцатиэтажные дома, но они не заполняли пространство, а только подчеркивали мрачную безлюдность.

Лев остановился возле футбольного поля – как таковой парковки во дворе не было и машины стояли где придется. Он, взяв свой мобильный с приборной панели, быстро потыкал в экран большим пальцем и, повернувшись ко мне, сообщил:

– Можешь выходить.

Он первым отстегнул ремень безопасности и выбрался из машины. От растерянности я не сразу сообразил, что делать, и, несколько помедлив, повторил за ним. Лев обогнул автомобиль и остановился возле меня. Я вопросительно глянул на него:

– А что тут?

– Вот это, – он указал на виднеющийся из-за деревьев дом-коробку этажей в девять, – это общага медицинского университета. Я там жил.

Я не удержался от иронии:

– Это экскурсия по местам твоей молодости?

– А что, ты против?

– Нет, мне интересно.

Это было правдой.

Я всегда шел к ней через эти дворы – самый короткий путь. И когда первый раз, в семнадцать лет, приехал на заселение, тоже добирался этой дорогой. Чтоб ты понимал, я забрал биту с собой, но она не влезла в сумку, поэтому я нес ее в руках, распугивая прохожих. А тут еще был вечер, сумерки…

В общем, подходил я как раз к этому месту, где мы сейчас стоим, и вот здесь, возле футбольного поля – тогда оно еще не было футбольным, просто пустырем с кучей песка, – вот здесь двое парней донимали одного. Ну вот это типичное: «А деньги есть? А если найду?» – тогда это было повсеместно. И больше никого вокруг, только я это вижу.

В общем, я повесил свою сумку на ветку дерева… Блин, где оно? Спилили, наверное. Жалко. Короче, повесил на ветку, сжал в руках биту и пошел к ним. А они спиной стояли и меня не видели. Не знаю, что было бы, если бы мне всерьез пришлось ею воспользоваться, но повезло: ребята оказались пугливые. Они обернулись на звук моих шагов, увидели биту, увидели серьезные намерения на моем лице и сказали: «Тихо, тихо, мы уже уходим» – и действительно ушли.

А парень этот, с которого они деньги трясли, тоже учился в медицинском, только на третьем курсе. Он в тот день возвращался с пар домой, не в общагу, а в обратную сторону, вон туда…

Лев указал на кирпичный дом по правую руку от нас – тоже старый, советский, но поприличней, чем общага.