Книга Окна во двор, страница 135 – Микита Франко

– Сэр, откройте рюкзак, пожалуйста.

Меня впервые называли «сэром». Прикидываясь дурачком, я открыл только верхний, самый большой отдел.

– Боковые карманы тоже, пожалуйста.

Я заметил, как Слава и Ваня, уже пройдя досмотр, встали чуть в стороне, по левую руку от меня.

Стараясь унять дрожь в пальцах, я открыл замки на всех карманах. Девушка заглянула в них по очереди и, конечно, вытащила пакетик с характерными грязно-зелеными шариками – ни с чем не перепутаешь.

Я понял, что это конец. Сейчас она скажет в рацию: «Охрана, сюда», или: «Вызовите полицию», или: «У нас тут пятнадцатилетний дилер-наркобарон».

Но раньше, чем девушка успела что-либо сказать, в наше молчание вклинился Слава:

– Это мое.

Я удивленно посмотрел на него. Но девушка и бровью не повела, только сообщила Славе:

– У вас международный перелет, сэр. Провоз марихуаны допускается только на внутренних рейсах. Мне придется это изъять.

– Конечно, – кивнул Слава. – Извините, я не знал.

Девушка положила пакет с травой в тот же контейнер, куда изымали бутылки с водой и пилочки для ногтей. Пожелав счастливого пути, она указала нам на зал ожидания. Выдохнув, я закрыл карманы рюкзака и пошел вслед за Славой, радуясь, что никто не вызвал полицию.

Когда мы переступили порог зала ожидания, папа с плохо скрываемым раздражением сказал:

– Даже не знаю, гений ты или идиот. Во-первых, как? Во-вторых, зачем?

Я молчал, нервно кусая губы. Было бы унизительно признаваться, что я использовал Ваню, тем более брат стоял рядом и наблюдал эту неприятную сцену.

– Ну? – поторопил меня Слава с ответом.

– Давай просто сойдемся на том, что я идиот, – попросил я, устало опускаясь в мягкое кресло.

Слава и Ваня сели по бокам от меня, и я почувствовал себя зажатым.

– Майло тебе помог? – с разочарованием в голосе спросил папа.

Я активно замотал головой:

– Нет,нет, он вообще ни при чем, клянусь. Он хороший.

– Тогда кто?

Я молчал, чувствуя на себе внимательный взгляд Вани. Мне вдруг подумалось, что он догадался и что он разочарован. Но я не хотел, чтобы и ему за меня влетело – наверняка Ваня был проинструктирован насчет телефона и, если ситуация вскроется, его тоже могут наказать, – поэтому я твердо решил не признаваться.

Слава, отчаявшись дождаться ответа, сказал:

– Мне казалось, что тебе лучше, что ты вообще перестал об этом думать.

– Так и было, – искренне ответил я.

– Ты притащил траву в аэропорт, – напомнил он мне. – Я даже не могу понять, что меня больше бесит: что это трава или что это настолько тупо.

– Я просто забыл про нее…

Мне хотелось объяснить ему, что это, наоборот, хорошо, ведь как бы я забыл, если бы у меня без перерыва выкручивало суставы и болела голова? И только я набрал в легкие побольше воздуха для этого длинного объяснения, как Слава сказал:

– Видимо, Лев прав.

Я будто сдулся. Воздух из легких мигом пропал.

– Насчет чего? – хрипло спросил я.

– Насчет твоего состояния. И насчет того, что´ с этим делать.

– Что с этим делать? – спросил я еще глуше.

– Узнаешь, не сомневайся, – холодно ответил папа.

Мне не понравился его тон.

– Что за интрига?

Слава поднялся, прошел к журнальному столику, расположенному в самом конце нашего ряда кресел, взял занудный журнал про авиацию, вернувшись, сел возле Вани (а не возле меня, как было до этого) и начал читать с таким видом, будто нет ничего интересней в этом мире, чем строение фюзеляжа. Он не разговаривал со мной ни до полета, ни во время, ни в моменты пересадок – вообще. Я тоже с ним не разговаривал, чувствуя себя чужим в собственной семье – как будто я таскаюсь за двумя незнакомыми людьми, а они уже не знают, как от меня отделаться.