Онлайн книга «История Льва»
|
Мамин голос звучал глухо, едва различимо: - Вчера. - Вчера? А это что? Вот здесь, под кроватью?! Мама заговорила громче, даже будто бы возмутилась: - Как я, по-твоему, на седьмом месяце должна мыть полы под… Она недоговорила, Лёва услышал хлёсткий удар и мамин вскрик. Он вздрогнул, сжимая книгу в руках, не замечая, как сминает страницы. - Прекрати делать вид, что ты больная! – орал отец. – Это не болезнь! Это нормальное бабское дело – вынашивать детей! Чё ты из себя строишь?! Глухой удар, мамин крик, опять удар, крик. Лёва пытался различить по звуку, куда он бьёт, и не понимал: удары по лицу обычно звонкие, а тут… После третьего вскрика он не выдержал и побежал в спальню родителей. В детстве Лёва часто так делал: цеплялся за отцовские руки, умоляя прекратить, а тот откидывал его, как тряпичную куклу, и он летел в стену, больноударяясь всем телом. Но теперь он не маленький, пусть попробует откинуть! Мама лежала на полу у подножия кровати, прикрывая руками живот, отец стоял над ней, сжимая кулаки, но бил не ими, а ногами. Он её пинал. Лёва испугался, когда увидел его широкую грозную спину, его сильное тело, нависающее над матерью. Что он может сделать такому телу? Как смешно и глупо будет выглядеть, если он сейчас кинется на отца с кулаками – просто жалкое зрелище. Поэтому Лёва кинулся к маме, закрывая её собой, и, конечно, тут же получил ногой в живот. Боль была такая, что Лёва охнул, подумав, что у него что-то лопнуло, что-то жизненно важное, но пока он соображал, что это могло быть (чёртовы картинки из учебника «Анатомии» не к месту завертелись перед глазами), отец поднял его за грудки, ударил по лицу и отбросил в сторону. Лёва, как и в детстве, ударился об стену: ничего не изменилось, он всё ещё трепыхался перед ним, как кукла. У Лёвы не сразу получилось сфокусировать взгляд на происходящем в комнате. Размытыми очертаниями он видел силуэты родителей: отец, наклонившись, держал маму за лицо и что-то орал, что-то совсем непонятное, как из-под толщи воды, вроде бы: «Отвечай, сука, будешь ещё раз так делать или нет?», и Лёва пытался понять, о чём он говорит, но смысл слов ускользал, как во сне. Когда Лёва снова смог чётко видеть, он заметил кровь: кровь на мамином домашнем халате, кровь на полу, кровь между маминых ног. Сначала он чуть не крикнул об этом, но, сдержавшись, быстро выскользнул из спальни, схватил домашний телефон и закрылся с ним в своей комнате. Если бы Лёва дал понять отцу, что собирается куда-то звонить, он бы ему помешал. Он бы не позволил позвать на помощь. Дрожащими пальцами Лёва два раза крутанул телефонный диск, набирая 03. Быстро назвал диспетчеру адрес, объяснив, что у его беременной мамы кровотечение, и бросил трубку, прежде чем отец услышит, как он с кем-то разговаривает. Позже он жалел, что не сообщил об избиении. Очень жалел. Потому что отец, услышав звонок в дверь, тут же переменился в лице. Он вышел в коридор, глянул в дверной глазок, разгладил на себе одежду и жестом швейцара открыл дверь, вежливо предлагая сотрудникам скорой помощи пройти в квартиру. Хмурая тётенька, наверное, фельдшер или врач, уточнила, что вызов был по поводу беременной женщины, и отец,зыркнув на Лёву, застывшего на пороге своей комнаты, тут же закивал: - Да-да, моя жена на седьмом месяце. Она неудачно упала. |