Книга Невидимые голоса, страница 58 – Саша Карин, Марина Козинаки, Евгения Некрасова, и др.

Перед процедурой со мной поговорили два врача. Я знала, что инъекции будет делать женщина. Это она спросила про куртку. У меня в гардеробе все куртки были черные, широкие в рукавах.

Процедура оказалась терпимой. Подмышку, которая потела больше, укололи восемнадцать раз, ту, что меньше, – двенадцать. Эффект должен был наступать постепенно, а через неделю или две достигнуть своего максимума.

Каждый денья сравнивала свои «достижения», пока не оказалась в эпицентре пустыни Атакама – самой сухой на планете, где никогда не идут дожди. За целый день не ощутила ни одной капли! А ведь было лето!.. Жара… метро… классические нервяки на работе, а у меня сухо! Я радовалась как пятилетний ребенок, ни разу не намочивший за ночь кровать. Сухо! Под мышками сухо!

Я смотрела на лица людей и не могла представить: как они могут жить и воспринимать «сухость» как должное? Как могут не замечать ее?

Наверное, любой человек с ограниченными способностями думает то же самое. Ведь кто-то живет без ноги или руки. Кто-то слеп или глух. Может быть, они были бы счастливы жить с моим гипергидрозом.

Следующие «прошивки» стоили дорого. За право находиться в клубе «Суше Атакамы» приходилось платить полугодовые членские взносы. Теперь, зарабатывая деньги, я тратила их на «среднестатистическую» внешность, ожидаемую от меня обществом. Отбелила зубы. Выдрала на сеансах депиляции всю лишнюю шерсть. Сначала сделала кератиновое выпрямление волос, а потом наращивание, не забывая про ботулотоксин.

Я не изменила нос и не увеличила грудь только из-за отсутствия денег и страха боли. К тому же не могла позволить себе длительную реабилитацию. И без пластики моих доходов едва хватало на салонные процедуры и съем жилья. И конечно, я продолжала колоть токсин вместо того, чтобы проводить отпуск на море.

Почувствовав уверенность, наняла фотографа и сделала снимки для модельного бука. Теперь я была готова стать моделью. Я больше не боялась одежды! Не боялась намочить дизайнерские тренчи, боди и рубашки.

За год меня пригласили на восемь кастингов, но везде отказали. Я ничем не выделялась. Худая высокая блондинка. Посредственность – вот что они видели. К тому же с остатками хронической сутулости (полностью избавиться от нее так и не получилось).

Я не расстраивалась из-за провалов на кастингах. Была счастлива не бояться на них приходить. Быть в потоке увлеченных тем же, чем я, но без потоков воды из недр собственного тела. На все отборы я приходила в ней – обтягивающей мягкой хлопковой белой футболке.

Я купила ее спустя две недели устойчивого результата – свою мечту, белую футболку! Без принта. Без рисунка. Не оверсайз, а плотно облегающую тело. Хлопковый кусок ткани. Мой белый кит. Белый флаг капитулирующего гипергидроза.Я победила!

Пусть меня не брали в модели, зато я не боялась приближаться к людям, к коллегам, к мужчинам. Я не боялась обниматься и впервые позволила мужчине прикоснуться к себе в том возрасте, когда бывшие однокурсницы уже дважды развелись и родили.

Счастье длилось пять лет. Но организм привык к токсину. Шесть месяцев сухости превратились в три, потом в полтора, а два последних сеанса обернулись выброшенными на ветер деньгами.

Я требовала у врача объяснений. Думала, мне вкололи подделку. Я стала зависима от сухости и не могла расстаться с вожделенными рубашками всех цветов радуги, которые теперь могла себе позволить.