Книга Зоомагический факультет. Болотные хроники, страница 71 – Анна Одувалова

– Профессор! – крикнул Верн, отступая к нам под градом новых болтов. Его щит трещал под ударами.

Профессор Гримм, бледная, но собранная, взмахнула рукой. Маскировочный купол вокруг нас сжался, стал плотнее, но браконьеры были уже слишком близко. С такого расстояния (не больше пятидесяти шагов)ни одно заклинание не могло скрыть нас от преследователей. Контуры дирижабля и загружающихся в него людей были хорошо различимы. Я видела перекошенные злобой лица браконьеров. Видела, как один из них, коренастый мужик в кожаной безрукавке, отбросил пустой арбалет и схватил новый. Его взгляд скользнул не по нам, а выше – к кормовой гондоле, к уязвимым вентилям двигателя дирижабля! Он прицелился, припав на одно колено.

– Они хотят пробить двигатель! – закричала я, голос сорвался на визг, но он пробил гул и выстрелы. – Верн! Справа!

Верн, занятый поддержанием щита перед основной группой, не мог развернуться. Но его взгляд метнулся в указанную сторону. Свободная рука сделала яростный толчок ладонью вперед. Из пальцев вырвался сгусток чистой силы. Энергия ударила браконьера в грудь. Он взвыл, выронил арбалет и отлетел назад, сбив с ног еще двоих.

– Взлетаем, пока не подоспели остальные! – крикнули из дирижабля.

Мы бросились к открытой двери. Ариэль и Гримм почти швырнули клетки с лисами внутрь. Верн отступил последним, его щит трещал под последними болтами. Я прыгнула следом, влетев на холодный металлический пол гондолы. Дверь с грохотом и шипением захлопнулась за спиной Верна. Несколько болтов ударили в усиленную обшивку рядом с иллюминатором, оставив вмятины, но не пробив.

Дирижабль вздрогнул, как живой, и рванул вверх. Двигатели взревели, начиная работать на полную мощность. Меня прижало к холодной стене. Я впилась пальцами в поручень, глядя в крошечный иллюминатор.

Внизу все еще царила суматоха. Крики ярости, бесполезные выстрелы в небо, поднятые кулаки. Лагерь браконьеров казался жалким гнездом муравьев. Но мой взгляд скользнул дальше, к опушке леса. Там, в серой предрассветной дымке, двигались другие фигуры, окружавшие лагерь плотным кольцом. Основная группа стражей, которая дожидалась, когда лунные лисы будут в безопасности. Стражи шли в атаку. Раньше, чем мы доберемся до Зоомагической станции, с браконьерами будет покончено навсегда.

Я откинулась на холодную стену выдыхая. Все самое страшное осталось позади. В клетке у моих ног лисенок тихо повизгивал. Его сияние, раньше слабое, теперь пульсировало чуть ярче, как далекая, разгорающаяся звезда.

Тишина в салоне дирижабля была густой, почти осязаемой. Ее нарушал только монотонный, всепроникающийгул двигателей и наше тяжелое дыхание. Воздух пах озоном, маслом и потом – запах адреналина и победы, выжавшей нас досуха. Опустошение и облегчение смешались в странный коктейль. Я сидела, прислонившись к прохладной металлической стене гондолы, пальцы бессознательно теребили полу куртки. Пока еще было сложно поверить в успех. Слишком свежи были воспоминания о скользких камнях под водопадом, горящих янтарных глазах лисы-матери, свисте болтов над головой и яростном лае псов.

Перевожу взгляд на клетки, которые сейчас были открыты, чтобы показать лисам, что они ни в коем случае не пленники, они наши гости.

Лиса-мать осторожно высунулась из своего укрытия. Ее великолепная шерсть уже начинала отливать слабым, но чистым лунным серебром. Лисица положила изящную морду на передние лапы, устало, но спокойно. Ее глаза, глубокие и умные, медленно скользили по нам по Ариэлю, проверявшему снаряжение, по Верну, вытиравшему клинок, по профессору Гримм, по мне, по другим стражам. В них не было и тени прежнего дикого страха. Только глубокая усталость и… что-то неуловимое, теплое. Признательность? Доверие? Лисица тихонько вздохнула и прикрыла глаза.