Книга Зоомагический факультет. Болотные хроники, страница 65 – Анна Одувалова

– Но все завершилось благополучно! – Женщина, судя по всему, мать Ксандра (теперь я уже не сомневалась), положила изящную руку в белой перчатке на руку мужа. Ее губы тронула улыбка облегчения, теплая и настоящая. – Наш мальчик жив. Чудом, но жив. – Она окинула взглядом корпуса станции, и в ее взгляде читалась смесь недоверия к этому местуи безмерной благодарности за спасение сына. – Отменять визит мы не стали. Ты сможешь проводить нас к…

– К Ксандру? – сорвалось с губ, и я сама удивилась, как широко и солнечно засияла моя улыбка.

Мать Ксандра слегка приподняла бровь, ее взгляд стал изучающим, проницательным.

– А ты откуда знаешь? Хотя… – Ее улыбка стала чуть более открытой. Перламутровая вуалька колыхнулась. – Вы, наверное, вместе на практике?

– Да, все так… – Я поспешно кивнула, чувствуя, как тепло разливается по щекам. – Пойдемте. – Я приглашающе махнула рукой в сторону главного корпуса, где уже во многих окнах уже раздергивали шторы.

– Конечно, – кивнула дома. Затем повернулась к воздушной девушке, которая стояла чуть позади, словно тень, застенчиво перебирая кружева на рукаве нежно-голубого платья. – Элиночка. – Голос матери Ксандра стал чуть строже. – Не отставай и не дергайся. Я уверена, что твой жених будет рад тебя видеть. – Она поправила перчатку. – Вы в детстве были красивой парой. Помнишь, на балу в честь его шестнадцатилетия?

Элина опустила взгляд. Ее светлые ресницы дрогнули. Голос, когда она заговорила, был тихим, как шелест крыльев мотылька, но в нем звенела горькая нотка:

– Если бы он был рад меня видеть, не сбежал бы из столицы сюда… в эту… – Она запнулась, словно, не решаясь дать нелестное определение.

Мать Ксандра махнула рукой, словно отгоняя назойливую муху.

– Милая, мы просто не раскрыли вовремя личность невесты! – Она бросила на меня быстрый, ничего не значащий взгляд. – Он же был в тебя влюблен до беспамятства перед самым поступлением в академию.

Элина подняла на нее огромные, синие, как незабудки, глаза. В них читалась надежда и мучительное сомнение.

– Думаете?

– Я же мать! – заявила женщина с непререкаемой уверенностью. – Знаю.

Они говорили так, будто меня тут не было. А у меня земля ушла из-под ног. В ушах зазвенело, заглушая чириканье птиц. Холод, острый, как ледяная игла, пронзил грудь, разливаясь по всему телу. Значит… значит, у Ксандра есть невеста. Красивая, воздушная, из его мира. И он… он был в нее влюблен. До беспамятства.

“А как же я? – пронеслось в голове, бессвязно и жалко. – А наша ночь? А поцелуи под звездами? А его слова о любви?”

Я стояла, застывшая улыбка на лице превратилась в маску. Руки похолодели. Туманнад озером вдруг показался не романтичной дымкой, а холодным, удушающим саваном. Впереди ждала дорога к корпусу, где ждал Ксандр. И я должна была привести к нему его прошлое и его невесту. А я, получается, просто развлечение на период практики.

– Пойдемте, – повторила я, и мой голос прозвучал чужим, плоским эхом в этом вдруг ставшем враждебным, розовом рассвете. И сделала шаг, чувствуя, как ноги стали ватными, а сердце бешено колотится где-то в горле, крича от боли и предательства, о котором еще никто не знал.

Я сжала зубы до боли, заставляя жгучие и предательские слезы не течь. Каждый вдох резал горло. Запах мокрой травы, полыни и далекого дыма больше не радовал. Но я улыбалась. Улыбалась этой изысканной даме в шелках, этому статному господину с тростью и даже воздушной Элиночке, чье присутствие доставляло максимум страданий. А ведь они с Ксандром будут красивой парой.