Книга Ведьмин смех, страница 33 – Татьяна Вешкина, Алекс Хилл, Том Белл, и др.

Элиза приметила его издалека, и план родился тут же.

Как владелица лимонадной, она точно знала, что надо делать из всех лимонов, выданных жизнью.

– Давно ждешь? – весело спросила она.

– Да уже четверть часа, – хамовато ответил мальчик. – Где ходила?

– Где была, там меня уже нет! – Ведьма отперла дверь и впустила Питера. – Что хочешь?

– Лимонаду. Обычного, кисленького. Ух, жарко! – Он забрался на барный стул у стойки и принялся ждать.

– А хочешь лимонад и еще бесплатное печенье? – вкрадчиво начала Элиза.

Питер напрягся.

– Просто так никто ничего не предлагает, – буркнул он. – Мамка говорит.

– Я не просто так спрашиваю, – Элиза склонилась к нему через барную стойку. – Тебя же не просто так Пронырой зовут?

Услышав любимое прозвище, мальчишка даже плечи расправил.

– Я Проныра! Потому что куда угодно пролезу.

– И, я слышала, что угодно достанешь?

– Да. Только, – сразу набычился он, – я не вор, я не ворую!

– А воровать и не надо, – ведьма оглянулась по сторонам и понизила голос.

Те самые колдовские, убеждающие нотки, вместе с лимонадом на травах и тайным словом, сделали глаза мальчишки зеркально-пустыми.

Элиза торопливо заговорила:

– Надо Джейн спасти, что хлебной лавкойрасполагает. Вернулся Поэт, который ее жизнь испортил, и вернулся по ее душу. Потому что осталось у нее ее золотое кольцо. А если кольца у нее не будет, Поэт ее пощадит.

– А если кольцо у меня будет, он меня стукнет? – страх мальчишки пробился даже сквозь чары.

– Да… Незадача, но нельзя же ему позволить навредить Джейн?

Дождавшись кивка, Элиза продолжила:

– Вот что, ты мне принеси. Я ведьма все-таки, слова особые знаю, мне МакГанн не страшен. Главное – Джейн помочь. Понял?

Питер кивнул, допил лимонад и пошел прочь из лавки. Элиза улыбнулась. Кольцо у Джейн действительно стоило забрать – может, теперь и жизнь сложится, замуж позовут? Фейские дары они такие, похуже любого проклятия.

Нехорошо, конечно, вот так с людьми поступать, да стрелка часов уже к пяти склонилась, еще немного – и закат, а там и костер до небес, и двери между мирами откроются, и времени совсем-совсем не останется.

Почему-то так тоскливо вдруг сделалось, что Элиза обняла себя за плечи и несколько минут стояла так и жалела себя, одинокую ведьму против целого города. А потом встряхнулась, улыбнулась и перешла к следующему пункту плана – факел из башни.

Элиза вновь закрыла лавку и задумчиво вздохнула. С первым поручением она справилась, отправив Проныру, и ей даже почти не было стыдно за колдовство. С оранжевым клубком решила разобраться потом. Зачем вообще ему клубок понадобился?

Теперь надо было добыть ключи от башни, а у кого они могли быть? У той, кто в башне на первом этаже живет, старьевщицы Мак-Кинток.

Потому Элиза прошмыгнула вдоль домов мимо площади, чтобы ее снова не заметили и не окликнули, а то задумаются, почему это вдруг она носится туда-сюда по городу, хотя обычно безвылазно в лавке сидит.

Зато старьевщица Мак-Кинток ей обрадовалась.

– Заходи, Элиза, детка, – позвала она. – У меня ни души с самого утра не было. Пойдем с тобой посидим, как девочки!

И хихикнула.

Элен Мак-Кинток была сухонькой, белой, аккуратной и очень чистой старушкой, и лавка ее была такой же: аккуратной и белой. И не скажешь, что тут старьевщица промышляет.

В лавке не задержались – сразу прошли в маленькую жилую комнату. Элиза была здесь несколько раз и неизбежно поражалась количеству белых ажурных покрывал и пушистых овчинных шкурок на всех поверхностях. Как будто всю комнату пухом от одуванчиков укрыли.