Книга Отрада, страница 31 – Виктория Богачева

Пока вымыли девки всю грязь, пока прополоскали белье в проточной воде да разложили на камнях на берегу, налетели парни, наперебой принялись обещать, что к исходу весны надарят славницам узорчатые, резные вальки и каждую заберут замуж.

— Ой, пошто брешете, окаянные, от дела отвлекаете, — румяная, темнобровая Истома, уперев одну руку в бок, другой держала длинную палку с намотанным на нее рушником и грозила ею молодцам. – Попортите одежу – света белого не увидите!

— Чего налетели, ступайте, ступайте себе на поле, там вас соха заждалась! – вторила ей светленькая Добруша, спасая от назойливых молодцев рубахи.

Отрада фыркала себе под нос и с грустью глядела на свой самый обычный, затертый от старости валёк. Уж рукоять у него блестела – помнил он ладони и матери Отрады, и ее матери.

Может, пару седмиц назад она бы тоже сидела да мечтала, чтобы и ее кто-нибудь одарил резным, расписным вальком этой весной. Не просто же так Земовит шею ей вслед сворачивал, когда на тропинке натыкался?..

Но нынче Отрада ни о чем таком и не мыслила. Никому она такая не нужна.

Она вздохнула и с особенным усердием принялась колотить вальком по разложенной на камнях поневе. Увлекшись, пропустила, как стихли вокруг голоса да веселые песни. А как подняла голову, то увидала, что прямо подле нее, в паре шагах стояла Забава и глядела, словно на грязь под своими ногами.

Верно, долго она так стояла. Девушки уж начали перешептываться да на них без стеснения коситься. Отрада затолкала вальком белье в ушат и нахмурилась. Видно, не высушить ей нынче спокойно на камнях рубахи. Забавка житья не даст. Не после того, что увидала тогда в родной избе.

— А ты смелая, — нараспев сказала внучка старосты. – И стыд лицо не жжет, на глаза людям казаться!

— Мне нечего стыдиться, — Отрада перебросила с плечана спину пушистую косу и выпрямилась под злым, ненавидящим взглядом Забавы. Спрятала замерзшие, красные руки под отворот поневы и вздохнула.

Добром разойтись не получится. Забаву аж потряхивало от злости. У ее лица качались нарядные рясны, прилаженные к дорогому очелью, всякий раз, как дергала она головой.

— Что, кто-то уже уму-разуму поучил? – выплюнула та ядовито, кивком указав на отметину на щеке Отрады.

— Не с руки мне с тобой лясы точить, — Отрада пожала плечами и нагнулась поднять ушат.

Потом рубахи высушит. Сейчас хотелось от Забавы поскорее избавиться. Дурная молва быстро по избам поползет, вовек потом не отмоешься. А гордая девка была настроена на ругань.

Девушки остальные притихли, побросали вальки и, не таясь, ловили каждое слово Забавы.

— Дрянь! Какая же ты дрянь! Как посмела токмо ты перед батюшкой моим хвостом крутить! – в запале крикнула Забава и, сжав кулачки, потянулась к Отраде, намереваясь не то стукнуть, не то схватить за плечи.

Отрада же ловко увернулась, пригнувшись, и перепрыгнула на соседний камень. Забава ступила вперед, неуклюже поставила ногу и поскользнулась на гладком валуне. Всплеснув руками, она не удержалась и c шумным плеском свалилась прямо в заводь возле берега, намочив тяжелую поневу, свиту, косу да рубаху по локоть. Окунувшись в студеную воду, девка заверещала будто резаная.

Кто-то засмеялся. Это веселье подхватили другие, и вскоре по всему берегу словно ручеек потек звонкий, заливистый смех. Отрада зажала ладонью рот и, не сдержавшись, прыснула, смотря на покрасневшую, уязвленную Забаву. Подхватив ушат, она заспешила прочь – мало ли что сумасбродной девке в голову еще втемяшится.