Книга Отрада, страница 34 – Виктория Богачева

Кузнец поглядел на сестру, которая уже наяву спала, и усмехнулся. Девчонка еще сопливая, в поневу не вскочившая, а все туда же: самоцветы ей подавай да украшения.

Он вернулся к столу, с которого Нежка смела крошки и убрала все грязные миски, оставив лишь чугунные горшки — поднимать их у нее не хватало сил. Храбр отправил их в печь, плеснул себе квасу из кувшина и одним глотком осушил чашу.

Твердята же пока достал из-за печи горшок, за которым сбегал перед вечерней к знахарке Верее. Внутри него вымачивалось в отваре чистое полотно.

— Надо к спине на ночь приложить. Бабушка Верея сказала, всю боль вытянет, — он подошел к брату, прижимая к груди драгоценную ношу.

— Ну, прикладывай уж, коли знахарствовать начал, — Храбр почти добродушно засмеялся, стянул рубаху и сел на лавку, подставляя младшему брату плечии спину. Твердята разглядывал ее в неярком свете лучин, словно завороженный.

Он видел множество следов от ожогов и две свежие широкие полосы, что были впечатаны в кожу на плечах, — в эту распашку в общине не хватило лошадей для плуга, и его таскали самые крепкие мужчины. Твердята глядел, как по спине перекатываются напряженные усталые мышцы, и мечтал, что в один день станет таким же сильным, как его брат.

Мальчишка моргнул и принялся осторожно выжимать длинные повязки и обматывать ими Храбра, заправляя одна в одну. Он сосредоточенно сопел, прикусив от усердия кончик языка, и брат наблюдал за ним с улыбкой во взгляде.

— А почему отца Отрадки недобрым словом поминают?

— Вестимо, не от большого ума, — буркнул Храбр и повернул голову, посмотрев на мальчишку с укоризной.

— Разве ж его не приняли в общину? И батюшка наш за него поручился, словно дал – Твердята продолжал гнуть свое.

— Да.

— Тогда почему?!

— Так! – старший брат хлопнул ладонью по скамье. – А ну довольно повторять злые, глупые слова! Чтоб больше я от тебя такого не слыхал.

***

Как и обещал, вуй Избор вернулся на второй день к вечеру. Отрада и бровью не повела, заслышав во дворе шум. Нынче она прогонит дядьку точно так же, как прогнала вчера. Пусть хоть до следующей зимы к ней в избу ходит, ничего не поменяется. Бить-то каждый день он ее навряд ли станет.

Насторожилась Отрада, лишь когда поняла, что мужских голосов было несколько. Медленно она поднялась со скамьи, и в этот самый момент в горницу вошли вуй Избор, его старший сын и верный дружко Живан. Тетка Купава нынче не пришла.

— Мы вот что порешили, — не дождавшись от Отрады ни слова приветствия, заговорил Избор. – Пока ты артачишься да рожу свою от моего сынка кривишь, в избе старшенький поживет, с жинкой.

Отрада подавилась воздухом, когда попыталась сказать хоть слово. Широко распахнув зеленые глаза, она уставилась на вуя, не веря своим ушам. У него же на лице красовалась довольная ухмылка. Вот как с девкой дерзкой да настырной справился!

— Эту избу поставил мой батюшка. Он не твоего рода был, — собравшись с мыслями, молвила, наконец, Отрада. – Нету у тебя такой власти...

— А ну ша! – он прикрикнул на нее и замахнулся, но не ударил. – Будет мне еще сопливка вроде тебя указывать! Власть у меня по праву брата. Сестра мояпомерла, ты сиротой осталась, избу вести не умеешь, к хозяйству не приучена – тут и слепой увидал бы, что нужен крепкий мужик, пока отцовское наследие ты не растрепала. А замуж не хочешь – так я тебе в подмогу родича даю, а ты нос воротишь! Зараза!