Книга Отрада, страница 33 – Виктория Богачева

— Они у ручья с Забавкой повздорили. А у Отрадки лицо разбито еще было. Сильно так, — продолжал меж тем Твердята. — У нее нос разбит и под глазом синяк большой

— Ты потому с обедом на поле припозднился, что без дела бродил да головой по сторонам вертел? — ровным голосом спросил кузнец.

— Нет, я как раз к тебе спешил, мимо ручья – самый короткий путь, — мальчишка говорил все тише, видя, как хмурился и мрачнел старший брат.

— Я тебе не велел разве семью старосты обходить дальней дорогой? Нашто тебе глядеть, как Забава с кем-то повздорила? — взгляд Храбра не обещал брату ничего хорошего, и Твердята почувствовал, как пересохло в горле.

— Я не на нее глядел! А на Отраду! — начал объяснять тот, но был перебит.

— Я больше слышать ничего не желаю. Узнаю, что хоть к кому-нибудь из старостиной избы подходил – выдеру так, что седмицу на лавку не сядешь, — Храбр строго посмотрел на Твердяту. — И неча тут! По чести да уму делать все следует, — велел он, услышав тяжелый вздох брата, склонившегося над своей миской.

Доев, Храбр отложил ложку и встал из-за стола. Он оставил Милонегу убирать грязные миски, кивком головы указал Твердяте на дверь и вышел следом за ним на прохладный воздух. На небе уж начали зажигаться первые звезды, и вокруг разливалась весенняя свежесть. Храбр вдохнул полной грудью и взглянул на стоявшего подле него на крыльце брата.

— Он повинен в гибели нашего отца, — сказал он, не назвав имени, но Твердята и без этого все уразумел. – И пока я не поквитался с ним, тебе даже глядеть в их строну нельзя. Сколько уже раз говорено было...

Брат опустил вихрастую голову и с особым усердием принялся изучать доски, из которых было сколочено крыльцо.

— Я и не глядел, — сказал он своим рукам. На старшего брата смотреть ему было совестно. – Услыхал гвалт у ручья да и остановился. И все. А потом сразу пошел к тебе на поле,я ж обед нес! – пылко заверил он.

— Правильно Услада говорит, целыми днями что ты, что Нежка без присмотра. Болтаетесь, где вздумается, — Храбр сызнова тяжело вздохнул и поправил шнурок, которым подвязывал волосы. – Отправлю вас к ней.

— Ты что, ты что! – Твердята кинулся к нему, подлез под правую руку, ластясь и пытаясь заглянуть в глаза. – Нигде мы не болтаемся, день-деньской напролет в избе сидим, как ты велишь! Не надобно нас никуда отправлять. Мы с тобой хотим...

— Пащенок, — Храбр смахнул со лба брата светлые кудри и притворно покачал головой. – Ладно, идем уж, Нежку одну бросили.

Когда они вернулись в избу, то им навстречу, шлепая босыми ногами по теплому полу, вышла Милонега в длинной рубашонке до пят. Светлые распущенные волосы пушистым, невесомым облаком спускались по ее плечам и груди.

— Ты пошто не спишь еще, маленькая? — Храбр шагнул вперед, поднимая ее на руки, и отнес к печи, помог забраться наверх, на полати, где уже были разложены покрывало и подушка.

— Баснь хочу! – выпалила ясноглазая девочка, и он засмеялся.

Храбр погладил ее по светлой макушке и доверительно склонился к самому уху.

— Баснь я тебе завтра скажу. Нынче еще с делами потребно управиться.

— Эх, — совсем по-взрослому вздохнула Нежка. Она зевнула и заморгала сонными глазенками.

— Какая тебе баснь, уж засыпаешь на ходу, — Храбр погладил сестренку по затылку и поцеловал в лоб.

— Про камушки, — пробормотала Милонега и зевнула. — Про диковинные камушки...