Книга Смертная, страница 145 – Мария Сакрытина

– Мой господин… – начинает было воин, но царевич взмахом руки его останавливает.

– Не нужно, Хет, я не потерял разум. Убей предателя, как только представится возможность. И да пребудет с тобой милость Эхата и Бекос.

Воин с поклоном делает шаг назад, но Зубери его останавливает – тянется и шепчет еле слышно:

– Когда подниметесь в пустыню и встретитесь с Нечеру́, не дай моему брату наделать глупостей.

– Господин Нечеру храбр, как лев, – так же тихо отзывается воин.

– А еще неопытен, как младенец, и задирист, как петух. Хет, полагаюсь на тебя.

Воин кланяется и отходит.

Дрожа, я опускаюсь на колени. Что делать? Каково желание госпожи? Она хочет идти с этими чужеземцами? Наверное…

– Иб, в чем дело? Кто там?

Я вскидываю голову. Сердце уходит в пятки, когда я вижу, как бог-лев нюхает воздух над Юнаном, несомненно, учуяв благодать. А Зубери подходит к нему, хмурясь.

– Это сын Саргона, мой господин, – торопливо говорит Тут, немедленно оказываясь рядом. – Слепец, о котором я вам писал. Мальчишку отправили в храм Шамирам после того, как не смогли принести в жертву ее мужу, Дзумудзи.

Зубери задумчиво смотрит на беспомощногоЮнана.

– Не смогли? Почему же? Бог не захотел себе слепца?

– Наоборот, мой господин. Но если позволите: мне кажется, царь разыграл этот спектакль, чтобы его сын отправился в храм богини и стал ее любовником. Это возвысило его, а также укрепило положение царя – как раз накануне возможного восстания.

Зубери с усмешкой кивает.

– Значит, сын царя… Хет, его тоже с собой возьмите. Сдохнет по дороге – что ж, такова воля богов. Я желаю искоренить весь этот проклятый род.

– Что, Зубери, ты еще и падаль собираешь? – неожиданно раздается голос Саргона, которого, окруженного воинами, ведут к двери в коридор. – Может, выйдешь в город, подберешь еще и калек? Твой отец, разумеется, обрадуется, получив слепца в дар! Оставь мальчишку в покое, даже тебе такое ничтожество без надобности.

– Заткните ему рот, – бросает Зубери. – Хет, ты меня слышал. Положимся на волю случая.

У меня вырывается стон, когда воины грубо хватают Юнана и волокут к выходу из зала во внутренние покои. Нет-нет-нет, о Небо, молю, не надо!

Тем временем Зубери поднимает госпожу Шамирам, точно мешок, на плечо, а богиня во сне изворачивается и падает ему на руки, обнимает за шею, склоняет к нему голову. На мгновение суровое лицо царевича разглаживается – он словно молодеет и с трудом сдерживает улыбку. К выходу он несет госпожу осторожно – как величайшее сокровище.

Я должна следовать за ней. Иначе и быть не может. Мне и в голову не должно прийти обратное!

Но когда воины во главе с Хетом уводят царя и Юнана, я бросаюсь следом за ними.

Хилина

Я дышу полной грудью. Воздух горький, ядовитый. Железный крюк Эрешкигаль, невидимый смертным, впивается в шею, золотистая благодать стекает по груди, будоража духов. Я не гоню их – здесь они слабы, бесполезны и неопасны. Я терплю, ведь если бы не крюк, меня бы здесь не было. За любое чудо нужно платить – таков закон.

Мой план прост: вселиться в смертную из этого чужого, серого мира – да, словно дух. Зачать ребенка – и стать им до того, как он вырастет в чреве смертной настолько, чтобы получить собственную душу. Это почти как перерождение, которое ждет смертных после царства Эрешкигаль. Только я сохраню память и силу – стану богиней в человеческом теле. Умирать для этого вовсе не обязательно.