Книга Жнец и Воробей, страница 107 – Бринн Уивер

— Я сейчас кончу, — шепчет она, а я двигаюсь в ней всё быстрее. — Хочу вместе с тобой.

Беру её руку и направляю вниз. Она касается моего торса, очерчивает кубики пресса, пока я не перехватываю её ладонь и не прижимаю к клитору.

— Тогда не сдерживай себя. Сейчас я накончаю в твою восхитительную киску.

Я целую ее, заглушая стон. Напряжение нарастает, я чувствую, как её стенки сжимаются вокруг моего члена. Ощущаю её пульс под своей ладонью. Её голова откидывается назад, но наш поцелуй не прерывается. Даже когда она едва сдерживает крик. Даже когда всё мое тело напрягается, и я изливаю в нее. Даже когда оргазм прокатывается волной, разрывая на части. И когда её мышцы расслабляются, а мои движения становятся медленнее. Мы продолжаем целоваться.Только теперь уже нежно. Мягко. Это наш безмолвный разговор в темноте.

Когда всё наконец-то рушится, я смотрю в глаза Роуз. Реальность начинает просачиваться обратно, по кусочкам. Тихий треск в телевизоре. Запах дым-машины. Зеленые и синие огни.

Тело на стене.

То, что я натворил.

Роуз. Мне нужно вытащить её отсюда.

Я медленно отстраняюсь, не в силах расстаться с ней, с этой хрупкой надеждой, робким проблеском ясности среди кромешной тьмы, в которой я живу.

— Ты должна уйти, — шепчу я.

Роуз приподнимается, изучает меня встревоженным взглядом. Её кожа сияет в темноте, как шёлк, и я хочу только одного — снова её коснуться.

— Что это значит?

— Я позвоню тем, кто уберет это, — говорю я, натягивая джинсы и кивая на стену.

— Мы сами справимся…

— Нет, Роуз. Не справимся. Я знаю тех, кто поможет.

— Я не хочу уходить, — в её голосе паника. — Я не брошу тебя.

— Роуз, — я вздыхаю, опуская плечи. Её молчаливое сопротивление словно высасывает из меня остатки сил. — Нельзя. Я виновен, и не дам тебе пострадать из-за моих ошибок.

Её глаза слезятся. Она садится.

— Но…

— Пожалуйста, — падаю на колени перед ней, беру её лицо в ладони. Губы её дрожат от страха и невыплаканных слез. Она пытается возразить, но я не даю ей ни единого шанса, пригвождая её взглядом, полным решимости. — Я. Не. Могу. Рисковать. Тобой. Никогда. Умоляю тебя, Роуз. Уходи. Вернись в квартиру… Я приду, как только всё улажу.

Время замирает. Каждое мгновение врезается в память: её вздох, слезы на ресницах, дрожь под моими пальцами.

— Хорошо, — шепчет она. Я пытаюсь улыбнуться, но получается слабо. Прижимаюсь к её губам и отпускаю.

Мы спешно приводим себя в порядок, заправляем постель. Роуз останавливается в дверях.

— С тобой всё хорошо? — спрашиваю я.

— Да, — отвечает она. — А с тобой?

Я пытаюсь улыбнуться.

— Будет.

Роуз кивает, бросает последний взгляд на труп, потом снова смотрит на меня.

— Спасибо, Фионн. Мы… Мы скоро увидимся?

— Да. Всё будет хорошо. Обещаю.

И Роуз уходит, унося в себе страх этой ночи.

Как только захлопывается дверь, я набираю номер, на который никогда не должен был звонить.

Стою посреди хаоса, словно один из этих проклятых манекенов, и жду. Пять минут? Час? Время теряет смысл. В голове — лишь бесконечныйповтор событий этого кошмарного вечера. Звук шагов возвращает меня в реальность.

— Ну, здравствуй, — раздается знакомый, бархатный голос из темноты. Голос дьявола, которого невозможно забыть. — Признаться, меньше всего ожидал звонка от тебя… Но больше всего на него надеялся.