Книга Испытания Сирены, страница 28 – Катерина Мартинез

Ещё одна пауза.

— Мне не нравится, как это звучит.

— Тогда тебе лучше начать освобождаться… приятель.

Я знал, что это насмешка над моей манерой говорить, но проигнорировал её и начал отчаянно пытаться освободиться от прутьев, которые, как мне теперь казалось, начали немного сжиматься. Я не считал себя достаточно худым, чтобы пролезть между ними, но я также не должен был застрять при попытках выбраться, учитывая то, что я уже проделал часть пути.

«Давай, Блэкстоун. Приложи все усилия».

Лихорадочно спеша и немного паникуя, я упёрся рукой и ногой в решетку и тянул себя назад до тех пор, пока, наконец, не отлетел от прутьев, пошатнувшись. Я плюхнулся на задницу, у меня болела грудь, и моё самолюбие было уязвлено, но, по крайней мере, я не погибну, раздавленный неодушевлённым предметом.

— Молодец, — раздался голос. — Я уже начал думать, что у тебя ничего не получится.

Я снова осмотрел темницу.

— Знаешь, невежливо не называть себя, когда обращаешься к собеседнику.

— Кто я такой, не имеет значения. Но тебе следует перестать сопротивляться. Ты не выберешься отсюда, как и я.

Выпрямившись, я оглядел темницу в поисках источника голоса, но, казалось, что всё вокруг пустовало. Однако это невозможно, потому что со мной разговаривали, но за исключением набора парящих цепочек… подождите.

Мои глаза сузились, и я обратил внимание на какое-то искажение в воздухе. Я не мог точно сказать, на что смотрел, но там что-то было, примерно через три камеры от меня. Что-то большое, невидимое, привязанное к земле и стенам своей камеры.

Прежде чем я успел задать ещё один вопрос, кто-то, мерцая, спустился по лестнице в подземелье. Я встал настороже, повернувшись лицом к лестнице, выпрямив спину, подняв руки в притворном знаке капитуляции и изобразив самую лучшую улыбку, на которую был способен.

Пикси быстро слетел по лестнице, завис у входа в подземелье, а затем направился к моей камере. По меркам пикси он был крупным. Более высокий, чем большинство, мускулистый, одетый в костюм, похожий на небольшие доспехи: золотые, бирюзовые и коричневые, цвета Летних Фейри.

Он уставился на меня, стоя у входа в мою камеру, затем вытащил небольшой меч из ножен на поясе. Он больше походил на зубочистку, чем на меч, но лезвие блестело на свету, острое и сужающееся к концу, и жаждало крови фейри. Моей крови.

— Блэкстоун, — рявкнул он голосом, который значительно превосходил его по размерам. — Приготовься выходить.

— Капитан Блэкстоун, — поправил я, чертя пальцем линию в воздухе и улыбаясь ещё шире.

— Нет корабля, нет капитана. А теперь, к стенке.

— Я так понимаю, отказаться с моей стороны было бы неразумным?

Пикси направил на меня острие своего меча.

— Очень.

Я сделал несколько неуверенных шагов назад, подальше от двери камеры.

— И чем я обязан этому визиту, если позволите спросить?

— Не задавай глупых вопросов и не делай ничего глупого.

— Учитывая, что ты предпочёл не отвечать, я могу предположить, что меня вот-вот поведут на виселицу, где меня ждёт мой безвременный конец — боюсь, такая судьба меня не устраивает.

— О, не будь таким мрачным. Как минимум будет суд.

— Справедливый суд? Меня будут судить присяжные, состоящие из равных мне людей?

— Вероятно, только король, может быть, принц… насколько ты близок с королевской семьёй?