Книга Проклятая сирена, страница 34 – Катерина Мартинез

Мы одни в комнате, и дверь отделяла нас от остальной пиратской команды на борту корабля. Охваченная безумием, с колотящимся в груди сердцем, я опустила руки к его талии и нащупала край его рубашки. Я потянула за неё и стянула через его голову, затем отбросила в сторону с таким рвением, какого не ожидала в себе обнаружить.

Даман, теперь уже без рубашки, слегка приподнял меня — ровно настолько, чтобы я могла снять свою рубашку и швырнуть её через всю комнату. Он притянул меня к себе, и моя грудь прижалась к его груди, и когда я почувствовала тепло его кожи на своей, моё сердце бешено заколотилось.

Блэкстоун уложил меня на спину, и когда наш поцелуй прервался, он смог провести губами по моему подбородку, шее, ключице. Я зарылась пальцами в его волосы, запрокинула голову и застонала от наслаждения… только для того, чтобы тут же пожалеть о том звуке, который я издала.

Одна из рук Дамана взлетела к моему рту, чтобы заглушить все дальнейшие звуки, прежде чем они сорвутся с моих губ. Он продолжал целовать мою шею, ключицы и верхнюю часть грудей, в то время как его свободная рука скользила вверх по моему бедру.

В этот момент я услышала стук в дверь, от которого мы оба вздрогнули.

— Эй, — рявкнул боцман своим низким, грубоватым голосом. — Тихо ты там.

Я уже не стонала, а хихикала в ладонь Блэкстоуна.

— Извини, приятель, — крикнул он. — Я ушиб палец на ноге о кровать.

Это заставило меня рассмеяться ещё сильнее. Мне повезло, что рука Блэкстоуна была достаточно большой, чтобы обхватить почти всё моё лицо, иначе боцман услышал бы.

— Спи, или тебе придётся дрыхнуть на палубе.

Боцман зашагал прочь, его тяжёлые шаги затихали по мере того, как он удалялся от двери, а вместе с ними стихал и мой приступ хихиканья. Блэкстоун поднял на меня свои яркие зелёные глаза, и свет, исходящий от них, был достаточно сильным, чтобы осветить тонкий слой пота, выступивший на моей груди.

— Ушиб палец на ноге? — спросила я, как только он убрал руку с моего рта.

— Первое, что пришло мне в голову, — сказал он.

— Боцман теперь считает, что ты стонешь, как женщина.

— Услышать, как ты издаёшь этот звук, стоило того. Хотя ты могла бы быть потише.

— Извини… — я замолчала, и к моим щекам прилил дикий румянец. — Но я уже говорила тебе, что ко мне давно никто не прикасался.

— И я уже говорил раньше… Это трагедия.

— А, так вот что ты имел в виду.

Я притянула его лицо к своему и снова поцеловала.

— Может быть, сейчас не лучшее время для этого, — прошептала я ему в губы.

— Мы плывём навстречу почти неминуемой гибели… Боюсь, у нас нет такой роскоши, как выбор.

— В этой каюте пахнет рыбой, и мне кажется, что нас все слышат, — я снова поцеловала его. — Останься со мной в постели… это всё, чего я хочу.

Блэкстоун просто кивнул, осторожно лёг рядом со мной на кровать и скользнул под меховое одеяло, которое мы делили на двоих. Он прижался грудью к моей спине, обнял меня одной рукой и поцеловал в плечо.

— Если мы выберемся из всего этого живыми, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты отправилась со мной.

— Куда бы мы отправились? — спросила я, закрывая глаза.

— Куда захочешь.

— Разве это не противоречит твоим собственным принципам? Разве привязанности не запрещены?

— Ты уже сожгла мой кодекс и развеяла его по ветру.

— Звучит не очень хорошо.