Книга Лев Голицын, страница 35 – Андрей Белянин

Но в ситуации моей не количеством брать было важно, а именно исподволь, точечно, статьями популярных журналистов и авторов, чьи опусы считались властителями дум. Ох, в иное время на них бы плюнуть и растереть, но мне же работать надо. Без поставок ко двору государя-императора куда ты денешься?

И вот в должно обозначенный день и час я вновь вышел с речью, но уже к изысканной столичной публике. По совету вампира Степы говорить мне следовало несколько дольше, а кроме того, максимально сложно и путано. Здесь такое любят:

— Драгоценные друзья мои и уважаемые гости! Позвольте представить вниманию вашему столь необычный предмет, что и во многих словах языка русского непривычно отдавать ему понятия высокие, а речь низкая недостойна и самого произношения пред такими значимыми людьми, чьи имена уже есть сама гордость Отечества нашего и, вопреки гулкому гласу завистников, сияет ярко на небосклоне избыточности европейской культуры, величию коей мы не только стремимся соответствовать, но и дерзаем предвосхитить!

Скромные, но снисходительные аплодисменты показали, что речь моя была принята благосклонно. Что ж, можно было продолжать:

— На столах перед вами проставлено экспериментальное российское шампанское из крымских земель поместья Парадиз. Но, прежде чем дерзать пробовать оное, имейте в виду, что в соседней комнате находится врач Степан фон Мюллер из Берлина, имеющий аппаратуру для исследования последствий для вашего организма после принятия глотка или фужера не французского, а именно русского вина. При первых же признаках ощущений чего-либо прошу обращаться к нему! Теперь же фужеры с экспериментом — в студию!

Господи боже, у меня с языка чуть было не сорвалось «с экскрементом», что было бы хоть и смешнее, но загубило бы нам все действие. А так знатоки сначала понюхали, подумали; лизнули, подумали; сделали первый глоток, покатали на языке, выплюнули в специальную тару, подумали и дружно, в порядке очереди отправились в соседний кабинет к «немецкому доктору»…

Который тоже хоть и с трудом не ржал, но держал марку:

— Господа, не толпитесь! Да, нужна капелька крови из пальца, кто боится — в конец очереди! Нет, преференций нет никому! А по-русски я так хорошо говорю, потому что мой прадед служил самому Петру Великому! Что значит «не совпадет по времени»? У нас в роду все долгожители! А особы недоверчивые пошли строевым шагом топиться в Мойку! Сомнения они выражают… И нет, я не буду таких обслуживать, правда же, господа? Вот и пусть валит! Кто следующий?

Десять минут спустя треть знатоков знала, что у них лучшие показатели и крымское вино значительно повысило качество их крови. Еще треть должна была выпить пару-тройку бокалов, явившись на «дообследование». Те же, кто приполз уже на четвертую-пятую проверку к «доктору» совершенно в стельку, были признаны самыми твердыми в противодействии алкоголю, а значит, получили на выходе по бутылке «Парадиза» в подарок!

Опять-таки надо ли говорить, что писала столичная пресса на следующее утро:

«Шумные вина князя Льва Голицына произвели невероятный фурор среди культурных ценителей Санкт-Петербурга!»

«Кто бы и что бы вам ни говорил, но после врачебной консультации европейского специалиста стало кристально ясно, что сие русское шампанское действительно оказывает полезное влияние на печень и душевный настрой тех отважных людей, кто способствовал сему эксперименту!»