Онлайн книга «Лев Голицын»
|
— Нам угодно, чтоб русский месье не позорил нашу прекрасную Сорбонну своим присутствием, — четверо стояли передо мной и двое дышали в спину. — Сегодня мы покажем одному выскочке в очках на веревочке, что такое «сават», а завтра он, собрав зубы в кулачок и хромая на обе ноги, единственными не сломанными пальцами напишет прошение в ректорат об отчислении по состоянию здоровья! Поскольку данную речь представил бельгиец, то он и получил от меня единый удар кулаком в ухо, отчего улетел в Сену по красивой параболе. Далее началась междоусобная свалка, и, как знать, выбрался б я оттуда целым, если бы один из французов, стоявших сзади, не раскрошил мне о затылок кирпич… Боль! Дикая боль бросила меня на колени. На секунду я зажмурился, теряя пенсне, а когда открыл глаза, все вокруг было красным. Не в смысле залитым кровью, нет! Просто теперь взор мой показывал все изображения вокруг в красно-оранжевом цвете. И это было страшно… Почему, что со мной, неужели так выглядит медицинское кровоизлияние в мозг? Не-не-не, минуточку… Мне удалось резко встать, выпрямив спину, и противники мои посыпались с плеч моих, словно перезрелые груши. Развернувшись, я ударил стоявшего сзади, но, к удивлению собственному, не кулаком, а раскрытой ладонью. Несчастный отлетел в сторону, ударившись всем телом о камни набережной. На щеке его вспыхнули алым четыре глубокие рваные раны, словно бы от когтей зверя. «Не может быть, я всегда вовремя подстригаю ногти…» — Во славу Франции! Убейте жеводанского ублюдка! Дюжину бутылок лучшего шампанского «Мадам Клико» тому, кто остановит русского зверя-а-а! — орал пытающийся выбраться из реки побитый бельгиец, отплевываясь тиной, свисающей у него с ушей до подбородка. Общеизвестно, что французы не столь храбры, сколь нахальны. Именно поэтому символ их — галльский петух, а не, допустим, польский орел или чешский лев. Однако в дуэли один на один любой француз будет щепетилен до дрожи. Честь превыше победы, как писал в свое время известный маршал Наполеона! Но когда их больше чем четверо на одного, о благородстве они и не вспомнят. Да и какой смысл? Ответственность разделенная никогда не равна личной. Тем более что противник уже стоял на ногах и был способен дать сдачи… — Бей его! — Да чтоб вас, лягушатники, — возможно, во мне резко проснулся горячий пыл прапрадедов, громящих бронированные войска псов-рыцарей или отражающих набеги шальной конницы крымского хана. Короче, я не отступил. Противники мои хоть и обладали несомненными достоинствами в искусствах драки, прыгали высоко вверх и махали ногами, но тем не менее валились как кегли под ударами рук моих со странно отросшими на кончиках пальцев изогнутыми львиными когтями. «Львиными? Я сам это сказал⁈ Господи Боже и пресвятые Его угодники, да что ж тут происходит-то?..» …Спустя несколько минут горделивая Франция вновь выбросила белый флаг перед неумолимой мощью Российской империи. Это образно выражаясь. А по ходу дела мы с тремя студентами, еще кое-как стоявшими на ногах, вдруг улыбнулись друг другу, подобрали остальных и отправились праздновать примирение в какой-то богом забытый кабак! Все, кроме бельгийца: его сносило вниз по течению, и никто не пожелал протянуть ему руку. Гнилой человечишка… Так вот именно в этом не известном никому, кроме завсегдатаев-художников, маленьком кабачке у папаши Танги мне вдруг впервые открылась вся прелесть вкуса сухих французских вин! |