Книга Лев Голицын, страница 109 – Андрей Белянин

p.s.

Мы сидели с ней в том же кафе пару дней спустя. Лана забралась на скамью с ногами и прижалась к моей груди, как доверчивый котенок…

— Ты не оставишь меня?

— Надо подумать, — с улыбкой соврал я. — Откуда ты знала, что все произойдет точно так, как ты написала мне?

— Я многое знаю. Но… тогда это была скорее надежда, и все сбылось.

— А что ты кричала там об Астарте? Ну что ты ее не боишься…

— Это очень древняя богиня, вся темная сущность женского начала принадлежит ей. Если рассматривать мою судьбу, то, вкратце, именно она несет ответственность за все, что со мной случилось. Я была неоформившимся подростком, когда она бросила меня тем подонкам, когда я в ярости и боли продавала душу, когда на моих руках остывала их кровь… Она вела меня к могиле Антихриста, но она не знала, что я больше не буду ничьей слугой. Теперь у меня достаточно Силы, чтобы самой отвечать за свою судьбу… Мне никто не вернет душу. Но больше никто и не добьется от меня покорности!

— Значит, я был нужен тебе только как… живой переходник?

— Да. Нет. Оба ответа правильны. Как сам чувствуешь, не умом, сердцем?

Ответ мог быть только один. Любовь, как и Вечность, неисчерпаема, но Любовь всегда на шаг впереди. Путь не заканчивается никогда, иначе он просто становится расстоянием между двумя точками… Влтавин на золотой цепочке играл полупрозрачными гранями, гипнотизируя и притягивая. Все ли было сказано?

Я не люблю вопросов без ответа.

Дождись меня, Лана…

…Я купил билет на рейсовый автобус и уехал в село. В самое дальнее, что только было в нашей области, практически на границе с Казахстаном. В любом случае, именно казахи составляли здесь основное население.

О причинах своего решения здесь говорить не хочу. Обида и одиночество порой толкают людей на странные поступки. Я уехал в село не жить, не работать, не отдыхать и не прятаться от проблем. Не знаю. Быть может, просто потому, что на данный момент это всего лишь показалось мне отличным решением. Ни к чему никого не обязывающим и всех устраивающим.

Водитель высадил меня на остановке, обозначенной в степи двумя столбами с ржавым козырьком. До самого села пришлось еще около часа идти пешком. Никаких гостиниц там, разумеется, не было, о чем еще по пути мне счастливо сообщили две старушки-казашки.

Однако где-то устроиться на пару недель в августе всегда можно, рядом протекал широкий Бузан, куда привозили на рыбалку десятки московских гостей, поэтому найти жилье казалось реальным.

По крайней мере, сначала.

На самом деле я обошел не менее пятнадцати дворов, пока одна женщина не согласилась сдать мне летний домик во дворе. Честнее было бы назвать его сараем: глинобитные стены, земляной пол, старая шиферная крыша, узкий топчан, табурет и грязное окно с треснувшим стеклом. Сто рублей в день — цена решила все вопросы.

К тому же я не за тем уезжал из города, чтобы капризничать. Бросил прямо на пол рюкзак, достал из него блокнот и две гелевые авторучки и ушел за село к реке. Там было тихо, там плыли облака, качались камыши и гуляли кони. С этого все и началось…

Пристроившись у какого-то пня, я рисовал, наверное, не менее часа, пока сзади кто-то не дыхнул горячим ветром в затылок. Я обернулся, за моей спиной стояла невысокая рыжая лошадь с белым пятном на лбу и смешной челкой. Общеизвестно, что лошади очень любопытны по своей природе, а эта, видимо, была еще совсем молодая, с круглыми фиолетовыми глазами, умными и наивными одновременно. Если, конечно, такое бывает.