Книга Инопланетный рынок шкур, страница 175 – Лиззи Биквин

— Ранее Тристн говорил, что ты был героем, — спросила она. — Что случилось? Почему ты изменился?

Моурин знала, что не обязана давать этому Ракше презумпцию невиновности. Она вообще ничего не должна ублюдку. Но было в нем что-то такое, что завораживало исследовательскую сторону ее личности. Его предыстория героя не вязалась с чудовищным существом, что она видела раньше.

Это несоответствие особенно поразило из-за ее личной связи с героизмом. Ее отец был солдатом, и его призвали в конце войны во Вьетнаме, где он служил медиком. Он отслужил всего один срок, но за этот короткий промежуток времени заслужил и «Пурпурное сердце», и Крест за выдающиеся заслуги. Последний был второй высшей военной наградой после медали Почета.

Моурин всегда гордилась тем фактом, что ее отец был героем, настоящим героем, и это было одной из причин ее решения поступить на службу в ФБР. Не главная причина, но одна из них.

Так что да, превращение Дэггота обеспокоило ее.

Ракша ненадолго задумался над вопросом Моурин, затем невесело усмехнулся.

— В чем разница между героем и убийцей? Я воин, человек. Я убивал людей тогда, и я убиваю людей сейчас. Ничего не изменилось.

Внезапно Тристн выпалил:

— Это куча дерьма, и ты это знаешь!

— Что ты можешь знать об этом, высокородный? — усмехнулся Дэггот.

— Я знаю достаточно, — сказал Тристн дрожащим от гнева голосом. — Каждый Ракша знает о твоих подвигах во время войны, Дэггот, и они знают, что ты сделал гораздо больше, чем просто убивал. Твоя храбрость при осаде В'Риина спасла более миллиона душ Ракш от неминуемой смерти, включая женщин и потомство.

Дэггот презрительно фыркнул.

— Тогда я был моложе, дурак. Я думал, что жизнь имеет ценность, — его взгляд вернулся к Моурин. — И чтобы ответить на твой вопрос, человек, я потерял свою пару и потомство. Я уверен, что к настоящему времени эти Ракши уже рассказали тебе о судьбе, постигшей наш вид.

Моурин кивнула.

— Чума. Та, что убила всех женщин. Мне жаль ваш биологический вид, и мне жаль, что ты потерял свою пару и детей.

Моурин не шутила. Каким бы презренным ни был Дэггот сейчас, никто не заслуживал терять близких. Это было то, что Моурин понимала слишком хорошо. И пока Дэггот говорил, Моурин увидела что-то в его горящих глазах, что-то такое же краткое, как колебание свечи. На долю секунды его твердый, холодный ледяной щит пал, и она мельком увидела всепоглощающую боль, бушующую в глубине его глаз.

— Твои соболезнования не имеют значения, — ответил Дэггот, возвращаясь к своему холодному поведению.

Моурин отпрянула, словно физически задетая словами Дэггота.

Рядом с ней зарычал Джрайк.

— Так что же делает тебя таким особенным, Дэггот? Ты думаешь, ты единственный, кто потерял своих близких? Нет ни одного живого Ракши, которого не коснулась бы чума.

— После того, как у меня забрали мою пару, я по-новому понял Вселенную. Это не Вселенная жизни, это Вселенная смерти, и я слуга смерти. Мои навыки воина делают меня хорошо подходящим для этой задачи.

— Ты сумасшедший, — сказал Тристн.

Дэггот зарычал.

— А ты думаешь, что я не прав, доктор? Почему? Потому что ты и твой приятель Ракша занимаетесь своими делами, как будто ничего не произошло? Как будто весь наш вид не обречен на вымирание? Нет, это вы сумасшедшие.

Сердце Моурин подпрыгнуло. Неужели Дэггот действительно не знал?