Книга Королева праха и боли, страница 55 – Лив Зандер

Но было уже слишком поздно.

Застонав, задергавшись, он выплеснул семя на собственный живот. Или на подол моего платья? Кто знает?

– Трение, – я наклонилась к нему, коснулась кончиком языка мочки уха. – Это заложено природой – двигаться, качаться, соприкасаться в поисках его. Но если его убрать, отказаться от прикосновений, поддавшись наслаждению, – тебе станет больно. Ты можешь быть богом, хозяин, но в такой момент твой член заставляет тебя выглядеть довольно-таки смертным.

Его рука мгновенно метнулась к моей короне:

– Кажется, ты напрашиваешься на наказание?

– Кажется, ты перестал молить меня о прощении?

Секундное замешательство.

Впервые мой муж выглядел совершенно ошеломленным, задыхающимся от своего чертова высокомерия. Он побледнел, губы беспомощно открывались и закрывались, как у выброшенной из воды рыбы: у него не осталось ничего, за что можно было бы спрятаться.

В конце концов он вздохнул, отпустил корону, и в глубине его зрачков шевельнулась боль.

– Ты простишь меня?

Это будет зависеть от того, что именно даст мне прощение.

– Ты почти похоронил меня заживо.

– Только почти, и не совсем заживо. – Я промолчала, растягивая мгновения тишины, и он подавленно кивнул, признавая поражение, и опять нервно дернул себя за волосы. – Я был… убежден, что ты планируешь побег и хочешь найти убежище при дворе моего брата.

– Что ж, ты не совсем ошибся.

Он оцепенел, даже грудь его застыла, не завершив вдоха.

– Объясни.

– Ты просил у меня прощения за то, что швырнул меня в могилу? – Я выпрямилась, заново знакомясь с мужчиной, скрывавшимся под маской. Неважно он сейчас выглядел. – Я объясню, но ты меня выслушаешь, не перебивая, пока я не закончу.

– Маленькая…

– Не перебивая! – Я не стала обращать внимание ни на сорвавшееся с его губ рычание, ни на сверкнувшие зубы: казалось, он собирается укусить меня. – Потом ты отведешь меня к Ярину, чтобы он подтвердил, что я сказала тебе правду.

Его нижняя челюсть дрогнула, а глаза сузились:

– У тебя очень много требований.

– А тебе нужно выполнить очень многое, чтобы я тебя простила. – И пришло время ему узнать почему. – Ты же хочешь, чтобы я тебя простила? Да или нет?

– Я буду молчать, пока слушаю, – выдавил он. – Ради твоего прощения я сделаю что угодно.

И я выложила ему все:

– Ньяла любила Джоа еще до того, как пришла с тобой на Бледный двор. Их роман не нес лорду Тарнему никакой политической выгоды, поэтому он разлучил их и отдал дочь богу в обмен на армию. – Я наблюдала за лицом Еноша и увидела на нем сперва замешательство, а потом старую боль: от внешних уголков его беспокойных глаз потянулась паутина тонких морщинок. – Она продолжала встречаться с Джоа всякий раз, когда покидала Бледный двор – Орли пыталась отговорить ее, но так и не смогла. И таким образом помогла держать все в секрете.

Черты его лица затвердели:

– Твои слова звучат довольно уверенно.

– Потому что я могу доказать их.

Возможно. Надеюсь.

Я поведала ему о том дне, когда застала Орли, ругающей лорда Тарнема, о том, как в Элдерфоллсе не могла удержать в желудке никакую еду, о проросших семенах. Чем больше я говорила, тем сильнее напрягалось подо мной его тело. Когда я рассказала о своей беседе с лордом Тарнемом, Енош запрокинул голову, выпятив кадык, и уставился в пустоту черного неба.