Книга Эринии и Эвмениды, страница 48 – Риган Хэйс

— Он был твоим парнем?

Вопрос его ожидаем и не сбивает с толку. Но вместо того чтобы пуститься в разъяснения, я коротко отвечаю:

— Не моим… И одновременно моим тоже.

Киллиан как будто понимает, что я имею в виду, и кивает, не устраивает допроса с пристрастием. Он позволяет мне остаться в тени, в которой не видны шрамы. В образовавшейся тишине я уплываю в далекое время, когда пропустила нужный поворот и свернула не туда.

В те дни у меня еще не было ключей от чердака и нужды на нем прятаться. У нас с Даньел все было гладко: мы расхаживали по академии как пришитые друг к дружке близнецы, делились разной чепухой и не таили никаких секретов. Мэй и Сэйди тогда только‑только входили в круг нашего доверия и делали все, чтобы стать частью маленького клуба. Конечно, их притягивала не я, а Дэнни, ведь с ней хотели дружить абсолютно все. А я была препятствием на пути к ее сердцу. Балластом, который необходимо сбросить.

И вскоре им представился идеальный шанс, чтобы устранить меня.

Имя этому шансу — Гаспар Молина. Все началось с него и им же закончилось.

Он был на год старше, и ему оставался только выпускной класс. Поначалу Гаспар только ронял вожделеющие взгляды на Дэнни, но перед каникулами просто подошел к ней и подарил томик со стихами Дикинсон, с тех пор так ею любимый. Испанский темперамент сделал его бесстрашным и уверенным, а Даньел всегда питала слабость к решительным юношам. Она даже не пыталась строить из себя недотрогу и быстро сдалась в его объятия в течение лета. Осенью в чате академии их уже нарекли парой и судачили о влюбленных без умолку, не подозревая, сколько нюансов спрятано за ширмой.

Дэнни поверяла мне все свои мысли и опасения. Надо ли говорить, как часто в разговорах с ней звучало имя Гаспара? Он неудержимо вытеснял меня из ее жизни, крал наше с Даньел время. Я готова была его возненавидеть, но Дэнни быстро остудила мой пыл, пообещав познакомить с Гаспаром ближе.

«Тебе просто нужно узнать его, Би, — увещевала она, — и ты поймешь, почему он стал мне так дорог».

Припертая к стенке, я согласилась. Тогда я еще не знала, чем обернется мое с ним близкое знакомство…

Стояло жаркое лето, мы были на каникулах. Совершенно не нужная своей тетке и свободная от ее надсмотра, я гостила у Даньел с месяц, если не больше. Вечером она пригласила нас с Гаспаром в кино, чтобы, как она выразилась, «помочь нам полюбить друг друга». И хоть Дэнни имела в виду иной сорт любви, слова ее оказались пророческими, на нашу общую беду.

Гаспар пришел, как сейчас помню, одетый в рубашку в горчично-синюю клетку и черные джинсы. Видеть его без формы было непривычно и странно. Он уже не выглядел заносчивым кретином, каким я величала его за глаза. Простота вкупе с харизмой быстро примирили меня с его существованием подле Даньел. Если раньше мы тянули одеяло каждый в свою сторону, то теперь готовы были уступить друг другу и перестать терзать подругу на части.

Втроем нам стало спокойнее. Гаспар шутил так, что потом болел живот, а Дэнни казалась счастливой как никогда. Два ее близких человека теперь были рядом и не устраивали грызни, чего еще желать?

Однако одному из нас этого оказалось мало…

Для меня уже не было в новинку, что Гаспар мог написать мне в любое время или даже позвонить. Мне думалось, что так он закрепляет нашу дружбу. Ради Даньел. Но я жестоко ошиблась.