Книга Чернила и кровь, страница 130 – Мэй

– Бездна, Айден! Байрон не был милым, вот я и разозлился, но нянчиться со мной он был не обязан.

– Поэтому и ставят в связки на первом же курсе. Поэтому зачаровывают не в одиночку. Это страховка.

– Если у меня крыша ехала, Байрон не был обязан её чинить.

– В смысле – ехала?

Снова Николас отвёл глаза и негромко ответил:

– Я забывал вещи, плохо спал, так что потом путался, где реальность, а где сон.

– Твоя магия формировалась.

– Да, не волнуйся, потом мне пришлось долго ходить на беседы с лекаркой, это стандартно после угрозы дикой магии. Она подтвердила, что всё со мной в порядке. Сказала вот примерно как ты, обычное становление, а травма головы усугубила. Но теперь всё хорошо.

– Может, потому, что больше с Байроном не общаешься.

Если бы Николас рассказал эту историю раньше, Айден мог поверить, что всё было непониманием, чрезмерными реакциями с обеих сторон, которые вылились в вялотекущую неприязнь.

В конце концов, Айден не знал, что там было или не было на самом деле. Но он видел Байрона сейчас и видел, кто и что творил именно сейчас.

Байрон не только яростно нападал на фехтовании. Он подкинул отравленную книгу. Он подставил Николаса, использовав Айдена. Такой человек точно мог ради веселья подливать масло в огонь, а потом искренне разозлиться на пламя, когда оно действительно вспыхнуло.

А о травме вообще вряд ли кто задумывался, что она может повлиять на магию, когда она формируется при взрослении.

Поднявшись, Николас подхватил мокрое полотенце и повесил его на спинку кровати. Стащил одеяло и закутался в него. Айден последовал его примеру, почти обнимая камень. Так и правда стало теплее и уютнее. Он осмелился пустить немного магии быстрым жестом пальцами, чтобы зажечь свечи в сгущающихся сумерках.

Раньше он опасался собственной магии даже в таких простых вещах как огонь для свечи. А при других людях ещё и немного смущался аромата могилы. Но Николас к этому относился нормально и мог подстраховать. Да и сама мысль о том, что мир шире храма и очень многие подростки сталкивались с проблемами с магией, как-то успокаивала Айдена. Он не был одинок в том, с чем сталкивался, хотя когда-то долгими днями и ночами в храме именно так и казалось.

Да, магия остальных была другой. Она не могла, сорвавшись с поводка, уничтожить всё живое. Но проблемы управления похожи. И почти всегда связаны с эмоциями.

– Возможно, Байрон не хотел вникать.

– Да это я какой-то неправильный, – отмахнулся Николас. – Поверь, я об этом последние сутки слушал.

– Визит прошёл… не очень хорошо?

– Мой отец – жёсткий человек. И всегда таким был. Не уверен, что он вообще хотел семью, был вынужден жениться как старший сын и наследник рода. А тут ещё я.

Николас говорил о себе как о занозе, неприятности, которая только доставляла непредвиденные трудности.

Теперь Айден не сомневался, что генерал Харгроув точно не любил жену. Не до такой степени, чтобы злиться из-за её выбора. Он попросту потерял то, что принадлежало ему. Удобную «леди Харгроув». Ещё и остался с сыном, которого не хотел.

Вряд ли генерал желал плохого. Но мать как-то сказала Айдену, что некоторые люди попросту не созданы для близких отношений.

– Отец требовательный, – продолжил Николас. – Поэтому он отличный генерал. Но так же и в поместье всех строит. У нас слуги пикнуть боятся! Идеальный порядок. Я тоже пытался соответствовать стандартам отца. Но маленьким у меня было шило в заднице.