Книга Чернила и кровь, страница 119 – Мэй

Айден смотрел на Лидию с видом страдальца, но она не смилостивилась и даже не посочувствовала. Только насмешливо заметила:

– Не волнуйся, я ни на что не претендую! Ты свободен как птица. Но если первым танцем я выйду с наследным принцем, это существенно повысит меня в ранге невест. Так что будь добр, помоги.

– Не знал, что существует ранг невест.

– Ты даже не представляешь! Женихов тоже. Его, конечно, возглавляете вы с Роуэном.

Молчавший Роуэн вскинул голову и округлил глаза:

– А я тут при чём? Даже лицей не окончил.

– Присматриваться к принцу никогда не рано!

В вихре собственного смеха Лидия наконец-то покинула комнату, и Кристиан ощутимо вздохнул. Он наверняка уставал от такой яркой Лидии, а может, ему было неприятно думать о том, что она сказала. Кристиан Калверт точно не считался завидным женихом. Даже формально являясь не наследником, а уже полноценным лордом Калвертом, он оставался сыном своего отца, чьими зверствами во имя запретной магии пугали детей. И сыном чужеземки с Новых земель.

А может, Айден преувеличивал, и Кристиан ни о чем таком пока не думал. Потому что он предложил сходить позавтракать, Роуэн первым согласился, признав, что страшно голоден.

На самом деле Айден испугался за брата. Не в тот момент, когда Роуэн стоял на пороге заледеневшим. С этим можно было справиться тёплым чаем и одеялами, в крайнем случае позвать лекарку. Страшно стало после. Когда Роуэн сам не понимал, что шептал, рассказывал о лесе и дереве. Когда признавался, что куда-то ходил с Конрадом, но не имел понятия, чем это обернулось.

Айден хотел отомстить за Конрада. Но Конрад уже мёртв, ему не станет ни лучше, ни хуже из-за того, что происходит в мире живых. Роуэн сидит здесь и сейчас, робко улыбается, отламывая ложечкой лимонный десерт в полупустой столовой Академии. На нём уже тень того же самого, что коснулось Конрада и окончилось его смертью.

В глубине души Айден допускал, что может отпустить месть. Она была его целью, но за эти недели в Академии он увидел иной мир, прощупывал другой путь. Пока что Айден с трудом понимал Николаса, который призывал не гневаться. Но допускал, что однажды поймёт.

С Роуэном могло что-то произойти. Уже происходило. Это вызывало ярость наказать тех, кто тронул его братьев. Ещё больше хотелось понять и защитить Роуэна. Айден больше не хотел видеть его таким потерянным, шепчущим бред, которому место в приюте для душевнобольных. Это хорошо в историях, когда свечи мерцают, а слова складываются в стихи. В жизни это страшно и больно.

Об этом мало говорили, но на самом деле безумие не было такой уж редкостью среди обладавших магией. Если не учиться, почти наверняка сойдёшь с ума. Но даже дисциплина не гарантирует, что однажды из-за разъярившейся дикой магии ты не превратишься в иссохшего, не способного узнать никого вокруг. Или видения станут для тебя насыщеннее настоящей жизни.

В библиотеке дворца Айден однажды наткнулся на тонкую книгу некоего лорда Ламберта «О безумии и колдовстве». Сейчас почти всегда называли магией, а некоторые учёные ещё спорили о терминологии, но Айден понял, что книга старинная. Тем более нынешний лорд Ламберт точно никаких книг не писал.

В тонком переплёте оказались прелюбопытные рассуждения о том, что магия и безумие берут начало из единого источника. То, что позволяет творить одно, приближает и к другому. Отсюда главный постулат: магия должна иметь форму. Потому что, если этого не будет, она расползётся, заполнит своим хаосом душу и обратится в безумие. Дикая магия – всего лишь одно из воплощений сумасшествия.