Книга Баллада Пепла и Льда, страница 103 – Анна Платунова

Я подглядела из-под опущенных ресниц, вдруг Лед уже лишился головы. Очень уж тихо стало. Но Эйсхард по-прежнему сидел на корточках, а за его спиной, буквально в шаге, клацал зубами скел и совершенно по-собачьи скреб по воздуху лапой блик.

— Э-э… — выдохнула я.

— Мой второй дар, — не поднимая головы, сказал Эйсхард. — Защитное поле.

— Ты оградитель? — ахнула я.

— Очень слабый. Выдвигаю экран максимум на полметра, но этого в данном случае вполне достаточно, да, Дейрон?

Он поднял лицо и хмыкнул: очень уж потешно, наверное, округлились мои глаза.

— Стик? — напомнила я.

Лед качнул головой.

— Не выйдет. В стены вплетены охранные заклятия, чтобы из подвалов не смогли сбежать такие твари, как блик или гаст. Но и я не смогу переместиться за пределы зала. Остается ждать.

Дрейк выбрался из клетки и присоединился к истекающим слюной тварям. Бестии встали ровным полукругом в шаге от нас, так близко, что я ощущала острый металлический запах их тел и смрад горячего дыхания. Меня затрясло.

— Им до нас не добраться, Дейрон! — Лед приподнялся и осторожно встряхнул меня за плечи. — Поняла? Сейчас я перевяжу укус, потом мы сядем и будем ждать мейстера Тугора.

Эйсхард оторвал рукав рубашки — похоже, у эфоров, приглядывающих за желторотиками, не одна рубашка бывает пущена в расход — и туго перехватил рану на моей ноге. Место укуса пекло немилосердно, а по телу разливался жар. Кураж боя схлынул, и меня охватила слабость. Я сползла по стеночке, но Лед не дал распластаться на полу, притянул к себе. Он сел, опершись о кирпичную стену, а я очутилась у него между ног, прижатая к груди. Очень, очень двусмысленная поза для эфора и его подчиненной. Я хоть и едва соображала от боли и страха, но забарахталась, пытаясь отодвинуться. Куда там! Лед только сильнее обхватил меня руками и прошипел на ухо:

— Дейрон, угомонись. Мы должны сидеть очень близко, чтобы я накрыл тебя полем. Никаких видов на твое тельце я не имею!

Да, он прав. Я веду себя глупо. Мною руководили отголоски строгого воспитания, однако я больше не девица на выданье, а будущий командир. Я перестала ерзать, но каждый мускул в теле был напряжен. Очень неудобно в таком положении удерживать голову, аж шею заломило.

— Да расслабься, Дейрон, — устало сказал Лед. — Ждать еще долго.

Я шмыгнула носом.

— Положи голову мне на плечо. — Он усмехнулся и добавил: — Давай, давай, я не кусаюсь.

Эйсхард подтянул меня поближе, так что мне ничего другого не оставалось, как подчиниться и пристроиться щекой на твердом плече. От Льда пахло полынью — горько и терпко. И мужской силой. Я слышала, как ровно и сильно стучит сердце командира. Мое-то небось до сих пор заполошно колотится, как у загнанного зайца.

Я зажмурилась, потому что видеть оскаленные морды в шаге от наших ног было невыносимо. Но едва я немного успокоилась, как нога разболелась с удвоенной силой. Пошевелила ею, пытаясь выбрать удобное положение, и лишь разбередила рану. Застонала. И, устыдившись, закусила губу.

— Дейрон, воинам можно плакать и кричать от боли, — негромко сказал Лед. — Это не стыдно.

— Я не буду плакать… — прошипела я сквозь зубы.

— Ну конечно, это же ты, — хмыкнул он. — Чему я удивляюсь. Тогда хотя бы постарайся отдохнуть.

— Угу…

Вот гадство, как же болит! Я старалась не метаться и не шевелиться лишний раз, но так вцепилась в рубашку Эйсхарда, что еще немного — и ткань треснет.