Книга Хозяйка старой пасеки 2, страница 66 – Наталья Шнейдер

Может быть, магия? То самое благословение, о котором упоминала княгиня Северская? В том, что оно может лечить, я была уже уверена: Варенька носилась бодрой козочкой, и казалось, гипс скорее служил для нее ограничителем, чем необходимостью. Может ли магия остановить развитие вируса?

Надо бы написать княгине…

Я представила, как пытаюсь объяснить женщине этого мира, пусть умной и понимающей, про вирусы и инкубационный период, — и всякое желание писать пропало. Да и чем, если уж на то пошло, поможет магия, когда нет еще никаких повреждений ткани, есть лишь размножающийся внутри клеток вирус?

И все же лучше я рискну оказаться дурой в глазах княгини Северской, чем из-за моего нежелания ею выглядеть кто-нибудь из этих балбесов останется инвалидом, а то и вовсе умрет.

— Значит, так. За то, что на барское добро без спроса покусились…

— Мы не кусались, — возмутился Антошка. — Мы…

Он осекся под взглядом старшего.

— Вычту у вас из расчета дневное жалование. А теперь марш на кухню. Будете делать все, что Марья Алексеевна велит: горшки мыть, бочки кипятком обдавать, мясо раскладывать и прочее.

— Прощения просим, барыня, но это бабская работа, — осторожно заметил Митька.

— А вы что думали, я вас за воровство по головке поглажу? — взорвалась я. — Или хотите, чтобы я с вами рассчиталась прямо сейчас да по домам отправила?

Кажется, они решили, что рассчитаться с ними я собиралась в переносном смысле, потому что тут же попытались рухнуть на колени. Пришлось рявкнуть снова, чтобы мальчики наконец зашевелились.

На кухне обнаружилась Варенька.

— Глаша, скажи Марье Алексеевне, что я вовсе не бездельничаю, а горох мне нужен для рыбалки. Игнат сказал, на него отлично клюет, если сварить с укропом и чесноком, а потом выдержать в масле. Не хуже, чем на червя. Не копать же мне червей, в самом деле!

— А чего бы и не копать, — проворчала Марья Алексеевна. — Ступай, графинюшка, чем-нибудь другим займись, здесь сейчас и без тебя не протолкнуться будет.

— Сложи в корзину все, что тебе нужно, и иди на летнюю кухню. Скажешь девочкам, чтобы сготовили, — распорядилась я.

— Нет, я сама! Игнат сказал, очень важно, чтобы горох не переварился, на крючке держался. Он должен вечером прийти, а утром раненько мы на рыбалку. — Она вздохнула. — Не знаю, что нашло на Кира, но из-за того, что ты поедешь завтра, я не смогу тебя сопровождать. Рыба к столу важнее моего любопытства.

Против воли я почувствовала к Стрельцову что-то вроде благодарности.

— Ну ничего, — тут же разулыбалась графиня. — Ты мне оставишь поручений по дому, и, пока ездишь, я все сделаю. И еще я сделаю букварь для Герасима. А пока займусь горохом.

Вот и славно, вот все и при деле, да и у меня дела найдутся. Мальчишки, хоть и балбесы, вчера поработали на совесть, и теперь в сарае стояли с полдюжины наполненных сотами мешков, требующих немедленной переработки, чем я и занялась.

Над огнем висели котлы со свежим сырьем, в двух здоровенных горшках повторно топился для дополнительной очистки уже добытый воск, а я прилаживала листы вощины на рамки, когда в дверях сарая запереминался с ноги на ногу сотский.

— Барышня, прощенья просим за беспокойство, но нам бы его сиятельство увидеть.

За его спиной топтался мужик с пищащей корзинкой, поодаль стояла женщина, за юбку которой держался ребенок лет трех. Мальчик или девочка — не поймешь, до определенного возраста все дети здесь носили только рубашонки. Подол пятнала засохшая кровь.