Книга Хозяйка старой пасеки, страница 46 – Наталья Шнейдер

— Ерунда, — фыркнула Марья Алексеевна. — Поди докажи, что это не следы обычного месячного очищения.

— Прямо сейчас я не намерен ничего доказывать, только зафиксировать найденное, — сухо проговорил исправник. — А ваша задача — свидетельствовать, но не делать выводы.

Он повернулся ко мне.

— У вас сейчас… — Мимолетная пауза, наверное, мне почудилась. — Дни женских очищений?

Лицо запылало, будто в него плеснули кипятком. Я помотала головой.

— Ну и дура! — фыркнула «понятая».

В самом деле, дура! Я же учитель биологии, в конце концов. Пестики, тычинки и так далее, и тому подобное. Нашла чему смущаться — разговору о собственной женской сути!

— Марья Алексеевна! — воскликнул исправник.

— Так я и не делаю никаких выводов, — с невинным видом заметила генеральша. — Только говорю, что не вижу ничего необычного и подозрительного. Грязное белье…

— Должно быть в стирке, а не под тюфяком, — не удержалась я. — Откуда взялось это, я не знаю.

Исправник кивнул с каменным лицом. Закончив обыск, сложил находку в мешок. На ладони Стрельцова загорелся огонек, и я, забыв обо всем, едва не захлопала в ладоши, словно девчонка. Интересно, привыкну ли я когда-нибудь к чудесам?

Подтопив кусок сургуча, исправник запечатал мешок перстнем.

— Давайте спустимся в гостиную, я составлю протокол обыска, вы, Мария Алексеевна, и вы, Глафира Андреевна, его подпишете. Потом я займусь комнатами экономки и приказчика, а после вам придется уделить мне немного времени для беседы.

Генеральша, проскользнув мимо исправника, взяла меня под руку.

— Подпишем, как не подписать, только чего мы у вас над душой сидеть будем? Вы пока пишите, а мы с Глашей по дому пройдемся. Я ей покажу, как мы с Варенькой обустроились, надо же, чтобы хозяйка все одобрила. Опять же, деревенских отпустить надо. Дел хватит.

Она повлекла меня к двери. Стрельцов подвинулся, но это не помогло. Генеральша, протиснувшись между ним и комодом, неловко дернула меня за собой, я пошатнулась — ровно затем, чтобы впечататься в грудь исправника. Он качнулся, попытался отступить, чтобы удержать равновесие, но помешала кровать, и в следующий миг Стрельцов плюхнулся на нее, а я — ему на колени.

С полсекунды я растерянно смотрела в оказавшиеся слишком близко серые глаза — такие же растерянные, как у меня.

Я вскочила как ошпаренная, чувствуя, как предательски заливает щеки краска. Стрельцов тоже подскочил — так резко, что чуть не потерял равновесие снова.

— Прошу прощения, — пробормотали мы одновременно.

— Ах, как неудобно получилось! — всплеснула руками Мария Алексеевна, но в голосе ее прозвучало что-то подозрительно похожее на довольное воркование. — Вы не ушиблись, голубчики?

— Все хорошо, — проворчали мы хором.

Я полетела по лестнице, не чуя под ногой ступенек. За спиной тяжело заскрипело дерево.

— Вот же додумалась поселиться в этаком скворечнике, — заворчала генеральша, будто и не было только что неловкого момента. — Тебе-то легко, порхаешь, словно синичка, а мне, старухе, только и глядеть, как бы не оступиться.

— Какая же вы старуха, попроворней любой барышни будете, — галантно заметил Стрельцов.

От звуков его голоса у меня снова запылали щеки. Я тряхнула головой, отгоняя смущение, — и, естественно, едва не сверзилась со ступенек. Уверенная рука поддержала меня сзади под локоть.