Книга Хозяйка старой пасеки, страница 47 – Наталья Шнейдер

— Осторожнее, Глафира Андреевна. Эта лестница действительно крутовата.

— Да и вообще, перебралась бы ты в нормальные покои. Скромность, конечно, украшает барышню, но по сравнению с твоей комнатушкой монастырская келья — царские хоромы.

— Посмотрим, — буркнула я, высвобождая локоть из цепких пальцев исправника и старательно не глядя в его сторону. — Благодарю.

— Не стоит, — ровным тоном ответил он.

Марья Алексеевна шагнула с последней ступеньки пыхтя и отдуваясь, словно не спускалась, а карабкалась вверх по лестнице. Снова подхватила меня под руку, увлекая в гостиную.

— Ты, граф, занимайся своими делами, как и собирался, а мы с Глашей своими займемся. Как будем нужны, позовешь.

Удивительно, но Стрельцов не стал возражать ни против приказа, ни против панибратского тона — уселся за стол и придвинул чернильницу. Может быть, потому, что было в «тыканье» генеральши что-то очень теплое, домашнее. Все еще держа меня под руку, она повлекла меня через анфиладу комнат.

— Сколько же я проспала? — изумилась я, разглядывая преобразившиеся интерьеры. Конечно, до идеальной чистоты было далеко, но исчез слой пыли на видимых поверхностях и с пола.

— Часик, не больше. Да мы ничего и не успели особо: так, по верхам пробежались, чтобы совсем уж грязь не растаскивать.

В самом деле, окна оставались мутными, и вон паутина над карнизом. Завтра же с утра займусь.

— До чего противная баба эта Агафья! — Марья Алексеевна доверительно понизила голос. — Никак в толк взять не могу, зачем Граппа ее держала. Ленивая, нерасторопная, да еще и сплетница каких мало. Представляешь, посмела мне жаловаться, будто ты вчера с тетушкой разругалась, да так, что стены тряслись! Никакого, дескать, почтения к возрасту да уму.

Меня прошиб холодный пот. Неужели все-таки правда?

— Ох, Марья Алексеевна, не слышит вас господин исправник, — натянуто улыбнулась я.

— Да что такого, она всем в доме уши прожужжала! А исправник тебя тоже наверняка о том же спросит.

— Спросит — отвечу, — пожала плечами я, проходя вслед за ней в последнюю комнату.

В отличие от предыдущих, эта прямо-таки сияла чистотой. Даже оконные стекла выглядели ясными и прозрачными. Варенька сидела в кресле, вытянув перед собой ногу в гипсе, и лениво перелистывала какой-то древний даже на вид толстый журнал.

— В этом доме совершенно нечего читать, кроме календарей, выпущенных еще до моего рождения, — капризно протянула она.

Я невольно улыбнулась, вспомнив, что так же маялась в детстве в деревне, от скуки зачитав до дыр даже журналы «За рулем». Тоже, кстати, выпущенные задолго до моего рождения.

— Барышне лучше не читать, а рукодельничать, — заметила Мария Алексеевна. — А то начитаются романов тайком от родителей, потом всякие глупости в голову лезут.

Я ругнулась про себя, но генеральша будто услышала. Приобняла меня за талию.

— Не принимай на свой счет, душа моя. Кабы Наташа не только на наследника надышаться не могла, а за дочкой приглядывала, может, и не случилось бы ничего.

— А что случилось? — вскинулась Варенька.

— Что было, то быльем поросло, — веско проронила Марья Алексеевна. — Не хочешь календарь читать, вот тебе жития святых.

С этими словами она опустила на колени девушке здоровенный талмуд. Варенька закатила глаза, а я с трудом подавила улыбку.