Книга Госпожа следователь, или Мария Сергеевна снова в деле, страница 85 – Хелен Гуда, Агния Сказка

— Этьена Леруа так и не нашли? — спросила я, нарушая идиллию момента. Голос прозвучал глухо, выдавая мое беспокойство.

Жофрей вздохнул, его плечи слегка опустились, отражая общую усталость. — Нет, Мари. Он словно испарился, растворился в воздухе. Залег на дно, как крыса в самой глубокой и грязной норе. Но мы обязательно его вытащим, рано или поздно. Он не уйдет от правосудия. Я лично прослежу за этим.

В его голосе звучала твердость, непоколебимая уверенность, но я чувствовала, что и его гложет это ускользающее зло.

— А что с Эвергринами? — продолжила я, стараясь отвлечься от мрачных мыслей.

— Суд над младшим Александром завершен, — ответил Жофрей, его голос стал чуть более ровным. — Его приговорили к лишению памяти и ссылке на рудники вместе с его дражайшей супругой. Правосудие свершилось, хотя и без особой радости. Старший же Александр… он решил отдать все наследство, доставшееся ему от Натали, на благотворительность.

Я улыбнулась, чувствуя укол сочувствия к этому сломленному человеку.

— Это достойный поступок. Он пытается искупить свою вину, хоть и понимает, что это невозможно.

— Да, но этого недостаточно. Ему нужна помощь. Ему нужно что-то, что заполнит ту огромную зияющую пустоту, оставшуюся после смерти Натали. Ему нужно что-то, что даст ему цель в жизни, иначе он просто зачахнет от горя и вины, — в голосе Жофрея звучала искренняя забота о судьбе этого человека.

Я поставила недопитую чашку на столик, ощущая, как тепло обжигающего напитка не может согреть заледеневшее сердце. Повернувшись к Жофрею, я взяла его руку в свою, пытаясь передать ему часть своего тепла и поддержки.

— Помнишь пансион, в котором воспитывалась Натали? Он нуждается в ремонте, в новых учебных пособиях, в рачительной управленческой руке. И хоть обычно на такие должности назначают женщин, Александр мог бы возглавить его. Он мог бы вдохнуть в это место новую жизнь, вывести его на должный уровень, сделать что-то полезное, что-то хорошее, — я вопросительно смотрела на мужчину.

Жофрей задумчиво нахмурился, его взгляд устремился вдаль, словно он видел перед собой картину этого обветшалого пансиона.

— Ты думаешь, он справится? После всего что произошло?

— Я уверена в этом, — ответила я, стараясь говорить уверенно, хотя внутри меня терзали сомнения. — У него есть средства и, самое главное, есть жгучее желание искупить свою вину. Ему просто нужен шанс, чтобы доказать, что он не окончательно сломлен. Ему нужно что-то, ради чего стоит жить дальше.

Жофрей кивнул, его лицо просветлело.

— Ты права. Как всегда, видишь суть вещей. Я поговорю с ним. Это может быть хорошим выходом, может быть даже спасением для него.

Затем наступила тишина, густая и обволакивающая, прерываемая лишь мягким щебетанием птиц, готовящихся ко сну. Солнце почти полностью скрылось за горизонтом, и сумерки сгущались, окутывая сад таинственной дымкой. Я вновь откинулась на спинку кресла, закрыла глаза, наслаждаясь теплом его руки на моей голове, его близостью, его любовью, которая была моим якорем в этом чужом и не всегда приветливом мире.

— А еще, Жофрей… — начала я, вновь нарушая тишину, — я провела небольшое расследование, — голос дрогнул, выдавая мое волнение.

— Какое именно? — поинтересовался он, его рука замерла в моих волосах.