Книга Госпожа следователь, или Мария Сергеевна снова в деле, страница 72 – Хелен Гуда, Агния Сказка

Не прошло и минуты, как тяжелые дубовые двери часовни с грохотом распахнулись, сорвавшись с петель, и внутрь ворвалась группа людей в черных глухих одеждах и плащах, скрывающих лица в тени капюшонов. Впереди отряда, словно воплощение самой смерти, шагал высокий худощавый мужчина с суровым немигающим взглядом. Это был инспектор королевской Инквизиции Герхард Шмидт, чье имя наводило ужас на каждого, кто хоть раз переступал черту закона.

— Именем короля! — прогремел его голос, раскатываясь под сводами часовни, словно гром среди ясного неба, заглушив крики и ругань. — Остановитесь! Вы арестованы по обвинению в убийствах. Сопротивление бесполезно.

Атмосфера изменилась мгновенно. Ярость и страх супругов сменились леденящим душу ужасом. В глазах Элоизы и Алекса застыло понимание: их игра окончена.

Электрическое поле, словно прозрачный кокон, удерживающее нас в своей власти, погасло, и воздух вокруг перестал потрескивать, отдавая слабым запахом озона. Меня тут же обдало волной такой изматывающей усталости и горького разочарования, что ноги подкосились. Победа была одержана. Да, но какой ценой? Сколько всего сломалось внутри меня, пока я вытаскивала наружу правду? Рядом со мной Дюбуа. Он, словно почувствовав мое состояние, ободряюще приобнял за плечи, и я, почти не раздумывая, ответила на его объятия. Его тепло сейчас казалось спасительным маяком в этом хаосе.

— Почему? — выдохнула я, отстраняясь от него и глядя в его усталые, но по-прежнему спокойные глаза. — Почему ты не вызвал подкрепление раньше, Жофрей? Мы могли избежать всего этого… этого кошмара. И ради всего святого, когда ты успел договориться со Шмидтом о штурме?

Дюбуа вздохнул, проводя рукой по взмокшему от напряжения лбу. Его обычно безмятежное лицо сейчас казалось измученным и постаревшим.

— Не мог раньше, Мари. Шмидт — человек… особенный. Ему нужны железобетонные доказательства, а не одни лишь предположения и догадки. А связаться… — он осекся на полуслове и достал из кармана своего неизменного жилета знакомую мне серебряную подвеску, от которой исходил едва различимый свет. Ту самую, которую он так задумчиво крутил в руках во время нашего странного нервного разговора с этими убийцами. — Я отправил Шмидту экстренное сообщение, когда мы были в следственном управлении, Мари. Я попросил отследить нас, чтобы в случае опасности он мог прибыть как можно быстрее. Но, признаться, я не был уверен, что он успеет. Поэтому я пытался тянуть время, задавал Элоизе наводящие вопросы… Но у тебя это вышло куда лучше. Ты медленно, но верно выманила из нее признание. Эта штуковина — записывающий артефакт. У нас есть их признание, Мари. Все, что они говорили об убийствах, о своих грязных планах. Без него мы бы не смогли ничего доказать в суде. Веских улик, кроме наших подозрений, у нас не было, а сейчас им не отвертеться.

Я уставилась на подвеску, лежащую у него на ладони, осознавая, насколько тщательно Дюбуа продумал каждый свой шаг. Гениально и одновременно пугающе. А я еще думала, что он простачок, который занял свою должность по счастливому стечению обстоятельств. Я его сильно недооценила. Признаю.

В это время к нам подошел инспектор Шмидт, словно тень, возникшая из ниоткуда. Его тяжелый немигающий взгляд прошелся по нам, словно острым скальпелем, выискивая недостатки и слабости. От этого взгляда хотелось съежиться и спрятаться.