Книга Я вернусь в твой сон, страница 241 – Юна Ким

– Юнхо, что ты творишь? – обеспокоенно спросил Ли Кангиль.

– Ли Юнхо! Что вы себе позволяете? – гневно закричал судья, прикрывая лысину. – Это зал суда, а не поле для тренировок!

– Вы сами ждали моего возвращения! – сквозь зубы ответил Юнхо, вырываясь из цепей. – Минна умерла по вашей вине! Если вы не найдете способ вернуть ее к жизни, я уничтожу себя!

– Юнхо, возьми себя в руки! – успокаивал его Ли Кангиль. – Счего ты взял, что Со Минна умерла? Кто тебе сказал?

– Опомнитесь! – монотонно произнес Ван Хёль и, подойдя вплотную к Юнхо, шепотом произнес: – Вы многого не знаете…

– Почему ты не защитил Минну? – прорычал Юнхо и схватил мрачного жнеца за ворот плаща, но Ван Хёль спокойно высвободился, сделал шаг назад и выставил ладонь вперед. Он явно не собирался оправдываться в зале суда. Зная, что Ван Хёль собирается использовать радужный щит, Юнхо зажмурился, напряг тело, чтобы не чувствовать боли, и с улыбкой приготовился к смерти. Он бы никогда не отбился от столь мощного оружия и нарочно провоцировал мрачного жнеца:

– Давай, ударь меня!

Ван Хёль зашевелил губами, но никто не услышал его ответа – на весь зал раздался оглушительный крик сороки. Вспорхнув с плеча Юнхо, она покружила над головами перепуганных квисинов и спикировала вниз, превратившись в прекрасного стройного юношу с серебристыми волосами, облаченного в бирюзовый ханбок. Юноша приземлился между Юнхо и Ван Хёлем и, гордо задрав подбородок, ломающимся голосом поприветствовал всех:

– Доброго вечера и полной луны, уважаемые квисины!

– Это Рён! Это упавшая звезда! – зашептались в зале, а судья нервно вытер влажный лоб и спрятался за трибуной.

Повернувшись лицом к Юнхо, Рён взволнованно обратился к нему:

– Не делайте глупостей, господин Ли! Со Минна еще жива, и ее душа находится в Пустоши!

Юнхо пошатнулся, не в силах что-либо произнести, и медленно разжал дрожащие пальцы. Только что он чуть не совершил ошибку, которая уничтожила бы его и лишила встречи с Минной.

Легким движением руки Рён порвал золотые цепи мрачных жнецов, стягивающие плечи Юнхо, и освободил его. При виде такой силы Ван Хёль отступил назад и присмотрелся к юноше. Прежде мало кому удавалось избавиться от его пут. Сорвав с головы серебряный волос, Рён сжег его в белом пламени, после чего сдул с ладони оставшийся пепел. Блестящие частицы слились в воздухе и образовали круглый портал, напоминающий зеркало.

– Скорее, прыгайте туда! – скомандовал Рён, обращаясь к Ли Кангилю. – Это проход в Пустошь!

Ли Кангиль первым сообразил, что к чему, и сорвался с места. Случайно опрокинув трибуну, он подхватил под руку опешившего Юнхо и вместе с ним шмыгнул в портал.

– Стойте! – закричал Ван Хёль и бросился за ними, исчезнув в серебристой глади зеркала.

– Вот женезадача! Рим Куён не обрадуется мрачному жнецу! – почесал затылок Рён и, обратившись сорокой, скрылся в портале. Зеркало тотчас рассыпалось по полу серебряной пылью, а хихикающий Ан Минджун превратился в белую мышь и убежал под трибуну прямо на глазах у изумленного судьи и мрачных жнецов. Разинув рты, квисины молча переглядывались, совершенно не представляя, как продолжать заседание суда без обвиняемого.

Декабрь играючи забрасывал Ихвадон снежными хлопьями, празднуя свое возвращение. Люди сновали по улице, бегая от магазина к магазину. В руках они несли огромные сумки, набитые едой и подарками. Все готовились к Соллалю. Деревянная табличка с надписью «Закрыто»раскачивалась от ветра на ручке двери закусочной «Щедрый имуги», но на самом деле внутри велась бурная дискуссия. После долгой уборки помещения три призрака в фартуках расселись за барной стойкой и, потягивая через трубочки томатный сок, наблюдали за прохожими сквозь покрытые морозными узорами стекла витрин.