Книга Порченый подарок, страница 92 – Галина Чередий

— А вот и знаю! — отозвалась упрямая, судя по голосу, совсем еще девчонка. — Я своими ушами слышала, как Зала говорила, что торговец Лома рассказывал как-то об этих вештицах морских. И все точно, как про чужачку эту.

— Имей уважение, девчонка, предводитель ее женой своей назвал перед всеми! — сделала попытку одернуть юную сплетницу Нарга.

— Ой, подумаешь! Это по-ихнему, по иноземному, жены — не жены, по-нашему — она ему никто!

— На ту, что ему никто, мужчина так не глядит, как наш Бора на эту Греймунну, — возразила повелительница кухни. — Хотя имечко, конечно, язык сломать.

— А потому и смотрит, что она вештица вероломная и его околдовала! — настаивала на своем девушка. — Лома все как про нее говорил: и волосья у них черны, как ночь, да еще крутятся и пушатся, и с лица темны, и ростом невелики, телом тонки, не то что наши девы, и глаза — глянешь, и утоп, и без воды им никак! С чего бы наш предводитель удумал у себя в покоях все перестраивать к ее приезду и эту… ванную там городить? Всю жизнь и мы все, и он сам в банях мылся — и ничего, а тут — на тебе! Ванну подавай!

— И с какого боку тут ванна евойная? — хмыкнула стряпуха.

— Да, чего ты кадушку-то здоровенную сюда приплела? — Вопрос не принадлежал двум первым собеседницам, и на заднем плане поддакнули несколько человек. Да там, судя по всему, целое собрание по обсуждению моей персоны.

— А с такого! — торжествующе повысила голос девушка. — С такого, что у нее под платьями этими пышными хвост есть, и нельзя ей вместе с нами мыться, а без воды никак, морская же она! Мокнуть должна и не раз на дню!

В трапезном зале наступило затишье в несколько секунд и вдруг кто-то рассмеялся первым, а следом и остальные женщины захохотали.

— Ойи дурная ты, Лиса! — сквозь смех выдавила Нарга. — Ну как есть дурная! Чтобы наш-то Бора, да хвостатую в постель потянул! Да еще и ездил за ней в такие дали!

— Смейтесь сколько хотите! — обиженно выкрикнула девушка. — Сами вы неумные! Мозгами-то пораскиньте хоть! Ехал наш предводитель в этот ихний Гелизель разве себе за бабой? Он вон воинов своих подженить хотел, а у самого было давным-давно все с Друзой слажено.

А вернулся, и на тебе! Сам не свой, спать — не спит, есть — не ест, по дому днями бродит, по лесам ночами как оглашенный бегает, все переделывать взялся, да и Друзе от ворот поворот! Ведь любовь у них кака была — завидки брали, а теперь и в сторону ее не взглянет, все на чужачку свою не насмотрится.

— Да слушай ты больше ту Друзу брехливую, Лиса! — вмешалась в спор новая участница. — Любовь та сто лет, как сгинула!

— Вам-то знать откуда! У Бора с Друзой и дочка вон!

— Так и что, что дочка? В диалы она предводителю метила, вот и родила! Да только наш Бора не дурак, чтобы с такой ушлой бабой связываться. Думаешь, совсем он без памяти и забыл, как она брата его выбрала?

— Простил он ей то давным-давно, — не сдавалась упрямица. — Не простил бы, зачем миловался да дите заделал?

В зале опять взорвались в смехе.

— Да не мужик он, что ли, живой, чего не миловаться, коли сама под него подлегла, когда он после драки-то не остыл, да еще и с луной подгадала!

— Вот как начнет эта вештица портить все кругом, детей ваших хворями награждать, тогда смеяться не станете! А я вот буду права! И знаю, как ее на чистую воду вывести!