Книга Порченый подарок, страница 143 – Галина Чередий

— Пожалуйста, позволь мне самой завести его на место, — положила я руку на сгиб локтя Бора, и тот мгновенно подался ко мне. Такое чувство, что стоило мне его коснуться, и в него ударяло невидимой молнией, заставляя забыть все вокруг. В моей груди опять стало тесно и жарко, в очередной раз напоминая, что именно о таком мне когда-то и мечталось.

— Коли хочешь — сделай, — согласился мой супруг, — но если он забалует или как навредить тебе удумает… Не обессудь потом и чудовищем меня не зови.

— Мы с ним уже вроде договорились, — делая усилие, улыбнулась я, прекрасно поняв, какая участь ждет моего дикаря, случись ему сглупить и допустить хоть намек на опасность.

Хотя здесь вся ответственность ляжет именно на меня, так как я все затеяла, и если вдруг неправильно прочту эмоцииживотного, то, выходит, подвергну его жизнь риску, ведь и гадать не нужно — Бора и тени угрозы мне не допустит.

Я достала из кармана остаток лепешки и отломила кусочек, предлагая коню.

— Ну надо же, ты его подкупила, — хмыкнул позади меня предводитель, а вот Лекуб не потянулся за угощением и смотрел исключительно на него, явно показывая мне, что игры и вкусняшки — это хорошо, но в присутствии хозяина лишь его слова имеют вес.

— Не все же силой да принуждением вершится, тем более когда в тебе силы-то и вовсе нет.

— Кабы знала ты, сколько в тебе силы против меня, — вздохнул Бора и мимолетно провел кончиком носа по моей шее, и в этом месте сквозь мою кожу рекой хлынуло жидкое пламя до сердца, а потом и повсюду, а рука с кусочком лепешки отчаянно задрожала.

— Он не станет слушаться меня, пока ты рядом, — пробормотала я, поражаясь враз осипшему голосу.

— Далеко не отойду, — твердо заявил Бора.

Он встал у дверей конюшни, в десятке шагов от нас с Лекубом, и только тогда вороной упрямец сосредоточил свое внимание на мне. Взял угощение, а я осторожно почесала его шею. Он мотнул головой с видом «это что еще за неуместные нежности», но не отпрянул.

— Пойдем-ка на место, — прошептала я у самых бархатистых ноздрей. — Не подведи уж меня, дружок. Если не станешь слушаться, то и тебе достанется, и мне ходить к тебе запретят. А кто же тебя тогда баловать вкусненьким да гулять водить будет?

Наделив вороного еще кусочком, я взялась за его недоуздок, собираясь вести в стойло. Он резко вскинул голову, как подумывая вырваться, заставляя меня встать на цыпочки, чтобы удержаться все же за его упряжь. Краем глаза я заметила, как подобрался и подался вперед Бора, но тут Лекуб послушно опустил гривастую башку и пошел рядом, подстраиваясь под мои не слишком широкие шаги.

Денник его уже сверкал чистотой, какой не видел давненько, очевидно, и первым делом, оказавшись внутри, жеребец стал валяться.

— Ну вот и славно, — скрыть облегченный вздох я не смогла. — Завтра жди меня снова!

До главного дома мы шли с Бора молча, плечом к плечу, но не касаясь, и мне чудилось, что с каждым шагом воздух между нами набирает плотность, обретая то самое, мешающее свободно дышать свойство, что бывает перед сильнейшей грозой.

В трапезном зале нам на пути попалась Друза,наверняка не случайно, но Бора ей и слова сказать не дал, повелительно подняв ладонь с растопыренными пальцами, и рот ее захлопнулся, как по команде.

Перед лестницей он таки схватил меня за руку, ускоряясь, будто промедление лишало его последнего терпения. Войдя в наши покои, торопливо помог снять теплую одежду, усадил на край постели и стал так же быстро раздеваться сам. Несколько рваных рывков, и вот он встал передо мной во весь рост, обнаженный, с расправленными плечами, сдерживая бурное дыхание, не скрывая ничем свою мужскую плоть, налитую от очевидного желания.