Книга Ты вернешься!, страница 32 – Галина Чередий

— Эрин, твой сын уже достиг возраста сарга и по собственному желанию участвовал в тренировках молодежи, как и полагается всем мужчинам Курта.

— Тренировки — да, но кто позволил тебе бросить его в реальный бой?

— Я не делал этого, Эрин! Неужели ты действительно думаешь, что я посмел бы предпринять такое не получив твоего позволения, да и в принципе!

— Но ты клятый проктор-прим Курта, как мальчишки и Эрик с ними могли напасть на стаю Дикаря без твоего ведома?

Дикий, проклятый Дикий, вот как его теперь зовут. Обращенный неимоверной силы, сам способный к частичной трансформации и передающий это уже своим обращенным мерзким неофитам. Бесноватый псих, плюющий на наши вековые законы, который выкосил десятки стай чистокровных и заставил считаться с презренными дворнягами, что сражаются на его стороне с безумным упорством и преданностью. Тот, кого ненавидят и желают убить столько хранимых Луной, но никак не могут этого сделать. Он лишил Курта прежнего величия и мощи, отнял больше половины территорий, но почему-то не уничтожил полностью, как если бы желалунизить как-то по особенному, согласившись на ненужное ему перемирие и высокомерно дав разрешение жить дальше. Он! Нам! И все это, выходит, полностью моя вина.

— Юнцы тайно сговорились отличиться, Эрин. Устроить эту идиотскую вылазку, чтобы отбить у врагов хоть кого-то из наших и возвыситься, козырнув своей глупой отвагой. Ты же сама сказала — мальчишки. — вырвал меня из тяжкого раздумья голос супруга.

— Это не снимает ответственности с их десятника и с тебя, Георг! Их должны были остановить. Да мать всех стай, ты проктор-прим, какого сломанного клыка у тебя сарги позволяют себе самостоятельные вылазки без твоего приказа? Разве такое случалось при моем отце?

— Не случалось, Эрин, но тебе ли не знать почему мне не подчиняются так же, как ему. Эдгар отошел от дел, да, но не умер же. А ты хоть и вернулась, но все чуют отсутствие между нами настоящей парной связи. Да и сам Эрик постоянно выкидывал фортели.

Все верно. А раз настоящей парной связи нет между нами, то инстинктивно хранимые Луной могут отторгать власть Георга, не веря до конца, что он получит в любом случае поддержку моей ментальной силы. И то, что сам Эрик демонстрировал отсутствие покорности проктор-приму и своему официальному отцу положение дел только усугубляло, а мои внушения сыну не помогали особо. Эрик чуял нутром, что в нем нет крови Георга и дерзил. Но сейчас я не собираюсь с этим разбираться.

— Реши это сам. Покарай виновных так, чтобы в следующий раз и подумать не могли о самостоятельности или умолчании о чем-либо. Это точно не мне делать за тебя, Георг.

— Конечно, Эрин. Что собираешься делать ты?

— То, что и обещала. Поеду к Дикому сама и вытащу Эрика. – стоило произнести это и осознать неизбежность увидеть его снова, как сердце и так бившееся плененной птицей в грудной клетке загрохотало в разы сильнее.

— Но Эрин, кто сказал, что мальчик еще жив? Безумие самой идти в логово врага! Зачем? Чтобы у него в плену еще и ты очутилась и он мог диктовать Курта свои условия?

— А зачем ему это, Георг? Что он может хотеть от нашей стаи? Что ему в принципе может помешать явиться к нам со своими боевыми псами и уничтожить? Он в секунды поставил наших лучших саргов на колени и подавил их совершенно. Почему ты не писал мне о его такой мощи? Как посмел утаить такое?