Книга Ты вернешься!, страница 31 – Галина Чередий

— О-о-ох… твою же ж! — прошипел, промаргиваясь от замельтешивших перед глазами искр. — За что?

Такое чувство, что моя княжна отряхнулась или слегка взбрыкнула, а меня и унесло. Чокнуться можно, силищи в ней! Точно поломала бы всего, стисни в порыве страсти.

— У тебя не было моего разрешения на прикосновение, человек! — она уже была на ногах и смотрела на меня своими невозможными глазами, походу, в самом настоящем гневе. — И не будет, понятно?!

Несколько секунд мне казалось, что она и правда сейчас сделает то, что обещала — подойдет и убьет меня к чертям. Но вместо этого княжна спрыгнула с поломанной ею лежанки, рыкнула, тряхнув головой в явной досаде и растерянности, словно сама с себя офигевала, подхватила то, что осталось от ее платья, и шагнула к окну.

— Я ухожу. А ты живи и помни, что никому и никогда не можешь рассказать обо мне, ясно? — она зыркнула через плечо, и я ощутил снова эту непонятную волну, что со всего маха херачит от нее в тебя, прошибая насквозь.

Но, судя по всему, я уже к ней притерпелся слегка, так что вскочил с задницы.

— Когда ты вернешься? — потребовал у гостьи ответа.

Княжна аж обернулась снова, и ее правая бровь приподнялась, выдавая изумление.

— Да как ты…! Никогда. Никогда! Ты разве не понял — я приходила поблагодарить и предупредить.

Ага, именно для этого, а то, что мы минуту назад трахались без долгой прелюдии и как осатаневшие, типа так, фигня какая-то и чистой воды случайность. Как бы не так, я всем нутром прочувствовал ЧТО это было. Может, я еще молодой и бестолковый, но осознать, что после такого людям врозь уже никак, только сдохнуть, мозгов хватает. Есть случайный трах, порыв сиюминутный ниочем, а есть натуральная, мать ее, фатальная неизбежность, что раз и навсегда, без вариантов.

— Не понял и не собираюсь понимать. На хрен мне не нужны ни благодарность, ни предупреждения твои. Я хочу видеть тебя снова. Хочу знать твое имя и как я могу найти тебя.

— Ты реально сумасшедший. Прощай, человек! — она оттолкнулась от пола и выпрыгнула в окно, сразу исчезая в темноте.

— До свидания, княжна! — заорал я, перегнувшись черезподоконник. — Ты вернешься! И я дождусь, поняла?!

Наши дни

— Эрин! — окликнул меня Георг и я стряхнула с себя секундное оцепенение.

Чужой, свирепый, циничный, с обострившимися жесткими чертами — это был уже совсем не тот человеческий парень, которого я… Глаза, вот только они остались прежними. Серая живая ртуть, излучашая на меня всегда такую мощь отчаянно голодного вожделения, сумевшего мгновенно просочиться в мой разум и кровоток и отравить собой тяжело и почти безнадежно, точно как ядовитые пары того металла, чей цвет вобрали. Именно оно — яростное пламя не подразумевающей отказа похоти и осталось неизменным, а вот тепла нежности и сияния истинной привязанности, трепетного восхищения, когда-то настолько свернувших мне мозги, что готова была пойти против всего и всех, как и ни бывало. Впрочем, их и правда никогда не бывало, поняла ведь это, хоть и с большим опозданием и позволив получить мерзавцу от себя почти все, что он хотел. Почти.

— Идем! — кивнула я Георгу, пошла к воротам, увлекая его за собой и махнула всем остальным, приказывая не следовать за нами.

— Как ты допустил это? — развернулась в ярости к супругу, едва мы остались наедине за дверями его кабинета. — Как посмел отпустить Эрика в эту проклятую вылазку?!