Книга Измена и месть. Ты слишком ничтожна, жена!, страница 65 – Анна Кривенко

— Она попросила поесть! — срывающимся голосом сообщил Амадей родителям, когда они пришли в очередной раз.

Я стояла у окна, наслаждаясь долгожданныммоментом торжества. Взгляд Амадея в мою сторону становился всё мягче и теплее с каждым днём.

Когда пришло время покидать поместье, молодой аристократ настоял, чтобы я приняла благодарность от их семьи.

— Леди, — произнёс он, вручая мне увесистый мешочек с деньгами. — Пусть эти средства станут вашей поддержкой.

— Барон, это слишком… — начала я, чувствуя, как сердце сжимается от неловкости. Совесть протестовала, но я знала, что средства нужны.

— Не отказывайтесь, прошу, — мягко, но настойчиво добавил он. — Ваш труд бесценен.

Я смущённо кивнула, принимая мешочек. В голове мелькали планы: новая ткань, аренда ещё одной комнаты, расширение мастерской…

В обратный путь Амадей решил проводить меня лично. Он ехал со мной в карете, болтая о всяких пустяках, как будто мы били с ним настоящими друзьями. Это было очень необычно и приятно.

Прощание оказалось необыкновенно тёплым.

— Моя спасительница, — сказал он, когда мы остановились у ворот. Его лицо сразу же посерьезнело. — Мне искренне жаль, что вы связаны браком с таким недостойным человеком, как Себастьян Де Орно…

Я замерла, поражённая его словами.

— Если вам когда-нибудь понадобится помощь, — продолжил он, глядя мне в глаза. — Обещаю, что всегда буду рядом. Вы — ангел, спустившийся с небес ради спасения других…

Эти слова вызвали у меня трепет и тепло, которых я не испытывала долгое время.

— Я слышала, что вы занимаетесь торговлей, барон? — спросила я, улыбнувшись.

Он кивнул.

— Тогда однажды я приду к вам за советом, как сбыть свой товар, — добавила я, решив, что сейчас как раз уместно налажить связи.

Амадей улыбнулся шире и, подхватив мою руку, почтительно поцеловал её.

— Буду с нетерпением ждать, — произнёс он, когда я выбралась из кареты и побежала к воротам.

Мои мысли наполнились яркими картинами мастерских, торговли и успеха. Кажется, сама судьба теперь на моей стороне…

Я вошла в поместье поздно вечером. Усталость тянула к земле, но не могла затмить радость, переполнявшую меня. Девочка выздоравливает. Мои усилия не были напрасны!

Однако ощущение триумфа угасло, едва я услышала доносящиеся из малой гостиной голоса. Весёлый женский смех, перебиваемый низким, самодовольным голосом Себастьяна. Женщин было, как минимум, две!

Осторожно приблизившись к приоткрытым дверям, я заглянула вовнутрь.

Себастьян сидел в кресле, откинувшись назад, как довольный кот. Его рубашка была фривольно расстегнута, в вырезе виднелась волосатая грудь. В руке он держал бокал горячительного, которое лениво покачивалось в хрустале, угрожая пролиться. Две вульгарно одетые девицы расположились рядом с ним: одна на подлокотнике, другая — у его ног. Вырезы на обтягивающих платьях были такими глубокими, что груди буквально вываливались наружу. Они смеялись, как будто он сказал что-то невероятно остроумное, а он, в свою очередь, наслаждался этим вниманием, словно король среди своих подданных.

Меня не задело их присутствие. Себастьян не вызывал во мне что-либо, кроме отвращения. Но наблюдать за этой сценой было унизительно. Он даже не пытался скрыть своё поведение от слуг. Наоборот, кичился им, как достоинством.