Книга Измена и месть. Ты слишком ничтожна, жена!, страница 63 – Анна Кривенко

Я замерла, сердце отчаянно забилось. Откуда он мог знать о моих навыках? В горле пересохло, и слова не сразу смогли слететь с моих губ.

— Возможно, вы что-то не так поняли…— пробормотала я, уходя от прямого ответа.

Амадей нахмурился. Его голубые глаза буквально впились в меня, будто пытались раскусить, лгу я или нет. Лицо потемнело, Стало ужасно тоскливым.

— Если вы действительно понимаете в медицине… — начал Амадей, но, заметив моё замешательство, замолчал. Он переглянулся со своим спутником, затем продолжил, уже более уверенно: — Я хотел бы попросить вас взглянуть на мою младшую сестру. Она очень больна…

Его голос стал тихим, почти умоляющим, а в глазах мелькнула жгучая боль. На несколько мгновений в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь едва уловимым потрескиванием дров в камине.

— Вашу сестру? — переспросила я, стараясь не выдать своё удивление. — А что с ней?

Амадей скорбно опустил взгляд, и я заметила, как уголки его рта дрогнули, будто он с трудом сдерживал эмоции.

— Она смертельно больна. Лекари… они уже отказались от неё, — его голос сорвался на последнем слове. — Я… в отчаянии. Можно сказать, вы мой последний шанс.

Эти слова поразили меня в самое сердце. У этого аристократа действительно серьёзная беда. Значит, он пришёл сюда не ради насмешек и подлых интриг. Он искал спасения! Но почему он решил, что я могу помочь?

— Я… не так уж много знаю, — ответила честно, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. — Но… если я смогу хоть что-то сделать, я готова попробовать.

Лицо Амадея тут же просияло, словно тучи над ним рассеялись. Кивнул с благодарностью, а его спутник впервые за всё время позволил себе чуть заметную улыбку.

Себастьян же, сидевший напротив, резко откинулся в кресле. Его лицо стало каменным, а глаза прищурились. Я поняла, что он недоволен. Нет, не просто недоволен — взбешён. Его взгляд буквально кричал: «Только попробуй опозорить меня, мышь, и я тебя уничтожу!»

Я опустила глаза, не в силах выдержать этого сверлящего взгляда.

— Благодарю вас, леди, — тихо сказал Амадей, прерывая мои мысли. — Когда вы сможете приехать?

Я посмотрела на него, затем украдкой взглянула на Себастьяна.

— Прямо сейчас! — ответила дерзко…

* * *

Я вошла в спальнюбольной, и в нос сразу ударил тяжелый, душный запах. Помещение утопало в полумраке, плотные шторы практически не пропускали свет. Влажный воздух пропитался ароматами фимиама, но в нём же угадывалась сладковатая, приторная нота, которую я всегда связывала с болезнью и близкой смертью.

Девушка лежала на высокой кровати под массивным балдахином, словно маленькая кукла, потерянная в море ткани. Ей было лет четырнадцать, может, чуть больше. Лицо бледное, губы потрескавшиеся и синеватые, а на щеках горел нездоровый румянец. Пальцы, выглядывающие из-под покрывала, казались пугающе тонкими.

Я вздрогнула, но не позволила ужасу охватить меня. Решительно подошла к окну и потянула за шнурок шторы. Ткань с шелестом раздвинулась, и слабый солнечный свет проник в комнату. Затем я приоткрыла окно, впуская свежий, холодный воздух.

— Леди Делия? — неуверенно произнес Амадей, стоявший у двери. Он, казалось, замер от удивления, глядя на мои действия.

— Свежий воздух — первое правило выздоровления, — сказала я твёрдо, даже не оборачиваясь.