Онлайн книга «Покровитель для Ангела. Собственность бандита»
|
– Я хочу уйти… пожалуйста. – Подожди. Дышать становится сложнее, вжимаю ее в стену собой. Мы или уже наконец поговорим нормально, или я сдохну. – Ангел, то, что случилось тогда в кабинете… – Не надо! Не хочу об этом говорить! Ничего нет, ничего! – пищит, а я сжимаю зубы до хруста, не знаю, с чего начать, не начинается, блядь. – Есть. Мы оба знаем, что есть. Нельзя дальше делать вид, что ничего не было! – Пусти! Хватит, хватит! Не хочу ничего слышать! Ее как будто включает, и за секунду Ангел начинает реветь, вырывает свою руку из моей, закрывает уши руками. Эта рана глубокая незажившая вспарывается, окуная нас в незакрытую дикую боль. – Ангел, тише… Тише. Обхватываю ее руками, не знаю, как успокоить, а она толкает меня в грудь, отбивается, как слабая птичка. – Нет! Нет! Нет! Миша, пусти! Ничего не хочу знать, не хочу говорить обэтом, ничего не было, не было! Пусти! Колотит меня слабо по груди, а я руки поставил по обе стороны от нее и не выпускаю. Не могу, не способен, сдохну лучше, но не отпущу уже никуда. Наклоняюсь к Ангелу. Голос сел, скрипит, как у покойника. Обхватываю ее голову рукой, касаюсь уха губами. – Не пущу. Ты есть! Ангел, ты самое ценное, что есть у меня. Хочешь – бей, сильнее бей, только не плачь, девочка моя. Скажи уже, что ненавидишь меня, тебе так лучше станет! – рычу, внутри все горит. Так надо, я не могу уже смотреть на ее обиду, а она есть, такая глубокая, женская, серьезная. Эта обида нас двоих корежит, и я уже просто не могу так жить и видеть, как Ангел страдает. Каждый чертов день она страдает из-за того, что я тогда с ней сотворил. Ангел затихает, отстраняется, смотрит на меня. Вижу, как слезы в глазах ее изумрудных блестят. – Я не могу тебя ненавидеть, Миша. Хочу и не могу, – шепчет как-то страшно. Слезы текут по щекам. Не удерживаюсь. Наклоняюсь, собираю их губами. Ангел дрожит, не шевелится. Вижу, боится. Меня. Сам уже дрожу, схожу с ума. От запаха ее яблочного, легкого, нежного. Как я скучал, черт, как ненормальный, каждую ночь быть рядом и не иметь возможности коснуться, каждый день выл волком, сдыхая. Думал, Тоха меня пристрелит уже, чтоб не мучился, а он терпел. Все терпели меня. Отпускаю Ангела, заставляю себя не касаться ее, ведь ощущение такое, что на грудь камень положили раскаленный. Отворачиваюсь от нее. Не могу я. Смотреть в ее чистые глаза, тогда как Ангел мне даже “ненавижу” не сказала. Мои слова ничего не изменят, но и сделать я больше ничего с этим не смогу. Сглатываю. Прикрываю глаза. – Прости, – хриплю, отвернувшись от нее спиной и слыша, как Ангел всхлипывает. *** Я еще никогда не видела Мишу таким. Словно загнанный зверь, дикий, взбесившийся, одновременно с этим изнывающий от боли. Я прямо чувствовала эту боль его, она пропитывала и меня, доводила до агонии от воспоминания картин той ночи… Так много боли и жестокости того, кому я доверяла больше всех, кто должен был меня оберегать, должен… Я так думала в своей наивной голове, но теперь обида жжет нутро, колет, разрывает на куски. Пусть я еще молодая и неопытная, но я тоже женщина, и я все чувствую, и эта боль… боже, ее так много, и она не проходит. Миша вжал меня в стену и не отпускал, а я расплакалась. Почти сразу, когда поняла, о чем он хочет поговорить. Я думала, забылось уже, прошло, но нет. Никуда оно не прошло, и обида все так же живет во мне, не давая спать, не давая есть нормально и общаться с Михаилом как раньше. |