Онлайн книга «Покровитель для Ангела. Собственность бандита»
|
Смотрит строго, и я понимаю, что Михаил все знает. Все. – Ты читал мои письма? – Лучше бы не читал, – рычит, поджимая губы. – Не надо было. Я такое там писала… – Чш… – Кладет палец мне на губы, надавливает. – Все прошло, Ангел. – Миш, я Ахмеда толкнула. Думала, что убила, но Толик сказал, что он в кому упал. Меня посадят в тюрьму теперь. Ты будешь меня ждать? На это Миша почему-то усмехается, подтягивает меня к себе ближе. – Никто тебя не посадит, не думай об этом, Ангел. – А Архипов? Он будет мстить нам снова? Это же он Алену велел избить. Он Толика хотел посадить в тюрьму, и он хотел меня убить. Вижу, как Михаил сцепляет зубы и сжимает кулаки. – Тоха снова? – Да… рассказал. – У Тохи длинный язык, и нет, не будет! – Почему? – Потому что нет Архипова больше на этом свете. Не бойся ничего, Ангел, пока я с тобой. *** Я никого никогда не любила так, как Мишу. Впервые в жизни и навсегда. Бессовестно, страшно, самозабвенно. Утопая в нем, отдавала всю себя и даже больше. Я люблю так, как любить мужчину нельзя, но и без него не получается. Только Михаил в моем сердце навсегда. Я никого больше не полюблю так, как его. Мы в палате одни. Выписка скоро. Мы никогда не проводили вместе столько времени, как сейчас, и я купаюсь в его внимании и ласке, хоть мы еще оба на лечении. У Михаила ребра сломаны и рука после операции, а мне все еще дают витамины, но ожила я не от них, а от его близости. Мне хорошо, наконец-то я живая и у меня не болит сердце. – Миша, когда я смотрю в твои глаза, я вижу там черный рай. – Страшный? – Нет. Опасно красивый. Такой, как медведь. Провожу пальчиками по его скуле, царапаясь о жесткую щетину, смущаюсь, когда Михаил тянется, пытаясь укусить меня за палец, а после поднимается и берет мои руки в свои. – Ангел, станешь моей женой? – спрашивает серьезно, согревая мои ладони своими. Замираю, вопрос неожиданный, сердце стучит быстрее. Смотрю в глаза своего бандита. Я сама не поняла, как влюбилась. Это произошло, наверное, в первую же секунду, как увидела его. – Стану. Миша достает из-под подушки маленькое колечко, сплетенное из капельницы, надевает его мне на безымянный палец. – Прости, куплю нормальное после выписки. – Мне и это очень нравится. Слышу, как он вдыхает запах моих волос, а после берет дольку апельсина и выдавливает ее себе на губы, немного на язык, щедро поливает этим соком свою шею. – Что ты делаешь? – Приручить хочу. Ты же любишь апельсины. Видел тогда. Как облизывалась от них. Я чуть не кончил тогда. – Ты меня уже приручил, и я знаю, кто мне в больницу апельсины через Люду передавал! – Улыбаюсь, прижимаюсь нему, мне хочется его обнимать. Постоянно. – Мне не нужны апельсины, чтобы целовать тебя. Я и так этого хочу. Очень. Это правда. Мы не можем насытиться друг другом, хоть пока и можем себе позволить только поцелуи. У Миши ребра сломаны, и ему даже вставать больно. Целую его в губы, осторожно в шею снова и снова. Бакиров рычит,тяжело дышать начинает, а я вижу, как бугор у него в штанах очень быстро становится большим. Отстраняюсь, щеки горят, дико смущаюсь до сих пор. – Миша… Ты чего? – Ну а что ты хотела? Плясать у меня на коленях и такое вытворять. – Проводит ладонью по моей щеке, смотрит так, аж сердце сжимается от тепла. Улыбаюсь, опускаю глаза. Чувствую его грубоватую руку на лице. – Ямочки твои… дурею я от них, Ангел! После выписки спать не дам, даже не надейся. У меня ребра только сломаны. Все остальное нормально работает. Улыбается, опасно подмигивает мне, а мне стыдно. Бакиров любит, когда я смущаюсь. Ему смешно, а я вся пунцовая тогда, когда вспоминаю, как ласкал он меня дома, как и куда целовал, что вытворяли мы… Теперь же мы оба ждем выписки и оба уже хотим. Соскучились невероятно. Я сама уже считаю дни, когда окажемся дома. Наклоняюсь и целую его в губы, немного царапаясь о щетину и ощущая сладковато-горький вкус апельсина. Быстро слизываю сок, однако томление в животе не дает успокоиться. Распыляюсь. Я уже тоже взрослая девочка. Провожу языком по его шее, целую Мишу в ключицу, в грудь. – М-м-м… Как вкусно! Улыбаюсь и снова целую Мишу, он часто дает мне поиграть, но после не выдерживает и быстро перехватывает инициативу. Смотрю в его карие глаза с зеленой радужкой. – Миша, что теперь будет? – Будем жить. Не завтра, не когда-то еще. Сейчас живи, Ангел мой. Конец второй книги |