Книга Покровитель для Ангела. Собственность бандита, страница 108 – Екатерина Ромеро

Прорычал мне это на ухо, и я почувствовала, как дрожат его руки, как его кровь уже пропитала бинты и ручьем капает на пол.

Миша меня к себе прижимал и гладил по волосам, а я просто плакала у него на груди, прижимаясь к нему. Я это услышала, оказалось, что все это время Михаил любил меня так же, как и я его. Не было обмана, это была его правда.

У него были тяжелые травмы, и, когда зашел Игорь и указал на огромную лужу крови, я ужаснулась, потому что эта кровь принадлежала Михаилу, она вытекала из открытого перелома его руки.

Я жду под операционной шесть часов, пока Михаилу делают операцию на руке, молюсь, чтобы все прошло хорошо, и, когда его перевозят в палату, сижу у его кровати и держу за руку.

Миша выглядит плохо. Ему на руку наложили гипс, правая бровь рассечена, на ней несколько швов, чуть выше лба в волосах нахожу тоже зашитую рану. Его избили. Так жестоко, просто беспощадно. Миша принял удар на себя. Он меня спас. Снова.

Я открываю глаза на больничной койке. Даже не поняла, как вырубилась, и не видела, кто меня переложил со стула на кровать. Поворачиваю голову и вижу Мишу на соседней кровати. Он уже в сознании и за руку меня держит, тогда как я подключена к капельнице, и у меня нет сил даже встать с кровати.

– Миша…

– Чш, спокойно, Ангел. Я здесь. Я буду здесь. Я не отпущу твоей руки.

И он не отпускает. Миша рядом. За руку меня держит всю ночь, я это чувствую. Они меня откапывают до самого утра, пока мне не становится лучше. Мы в одной палате, и я боюсь его отпустить, боюсь, что снова уйдет, но он не уходит.

Я просыпаюсь утром оттого, что Михаил тяжело дышит. Ему больно, он до сих пор руку мою держит, и я прошу вошедшую медсестру уколоть ему обезболивающее. Поднимаюсь с кровати. Мнелучше, поэтому беру стул и сажусь рядом с ним.

Михаил просыпается через два часа, а я руку его к щеке прикладываю, целую. Встречаемся взглядами. Какие у него красивые карие глаза с зеленой радужкой.

– Ангел мой…

– Прости меня, Миша. Это я виновата.

– Ты ни в чем не виновата, девочка. Ни в чем.

– Зачем ты поставил себя под удар? Смотри, что они с тобой сделали!

Слезы текут по щекам, и Миша их вытирает ладонью.

– Эй, ты же доктор будущий, вот и будешь на мне тренироваться, Ангел. Иди ко мне.

Улыбается и тянется ко мне, я наклоняюсь и целую Мишу в губы, чувствуя соль своих слез и счастье оттого, что он рядом, до страшного избитый, но живой.

– Я скучала. Я так безумно скучала! – шепотом у его губ, вдыхая его запах.

– Я знаю, Ангел мой. Знаю.

Миша гладит меня по волосам, по щеке, вытирает мои слезы, а я, как котенок, трусь о его ладонь, прикладываюсь к ней губами.

Мы умирали вместе, воскресаем тоже вместе, и часто я забираюсь на больничную койку, на которой лежит Миша, и ложусь ему на плечо.

Я слушаю его сердце и только под этот стук могу уснуть, зная, что он со мной рядом.

Игорь заходит к нам каждый день, Толик тоже проведывает. Носит нам еду из клуба и от теть Любы тоже всякие вкусности.

– Я знаю, что ты тогда меня из клуба забрал и домой отвез! Ты мой ангел-хранитель.

Лежу у Михаила на плече. У него ребра перебинтованы, он без футболки, к себе меня прижимает, гладит по плечу.

– Как поняла?

– Я узнала твой запах. Ну и Толик плохой конспиратор.

– Почему ты была такой непослушной? Зачем ты курила, Ангел?