Книга Мой неласковый Муж, страница 58 – Екатерина Ромеро

А еще этот манипулятор Данте привил Арману очень серьезное чувство долга, которого у него по факту-то и не было. Ну какой долг, в чем именно он должен был заключаться?

Это манипуляция чувством вины в чистом виде. Один из самых рабочих инструментов привязать к себе человека, сделать так, чтобы он выполнял все, что хочешь ты. Это жестокий метод, он разрушающий, но у Армана не было выхода.

Данте хорошо с ним поработал, он дал ему теплый дом, пищу, ощущение защиты и наличие сильного взрослого рядом. Именно то, в чем бывший раб и тогда еще не окрепший мальчик Арман так сильно нуждался.

Я долго думала, что это за добродетель такая, и все равно у меня нет оправдания Данте. Кто станет спасать человека и взамен реально делать его своим рабом? Ведь он просто забрал мальчика себе и не сделал его свободным. Данте просто сделал Армана своим пожизненным должником, как бы страшно это ни звучало.

Кто нормальный, в здравом рассудке на такое пойдет? Данте выдрессировал из этого парня своего ручного щенка, преданного солдата, который даже не понимал, как сильно теперь зависит от мнения своего спасителя.

Мне было жаль Армана. Он был давноуже свободным, но на самом деле Данте держал его просто в ежовых рукавицах и не давал ни дня спокойной жизни.

Данте не любил Армана ни минуты, он его использовал, если хотите, инвестировал в будущее. Но все же это не любовь.

Данте потерял дочь, но я уверена в том, что вместе с этим он потерял самого себя и свои границы. Арман не очень детально рассказывал их план, но я реально боюсь за этого парня.

Данте очень опасен для Армана. Он использует его как щит, но при этом сам не спешит марать руки. Умно, хитро, но все же жестоко.

Арман. Он очень опытен, в каком-то плане он уникален, и, безусловно, его внутренний ребенок сильно обижен и ранен. Его личные границы нарушались так часто, что в итоге этот парень стал отзываться агрессией на любое проявление чувств, с чем, несомненно, столкнулась Еся.

Не думаю, что Арман намеренно хотел ее ранить, он просто не знал, как иначе. Он мог собрать свою картину мира только из тех обрывков рабства и подчинения Данте, которые у него были.

Плен этой девочки. В представлении Армана это было нечто настолько уродливое, что он даже словами пояснить не мог. Впрочем, другого ответа от того, кто сам был рабом, я и не ожидала.

Общаться с Арманом было сложно, но все же он хотел быть рядом с Ессей, и я помогла — правда, мое участие было минимальным. Арман все сделал сам, и то, что он смог вылепить из себя Марата, полностью его заслуга.

Я знала, что Еся рано или поздно все вспомнит, и тогда будет очень сильное обострение, она его не примет, но Арман пошел на это и теперь будет выгребать сам.

Я не знаю, как сложится их судьба, но мне бы хотелось, чтобы Арман, наконец, понял свою зависимость от Данте и еще осознал, что он уже раб. Он частенько об этом забывает.

* * *

— Как она?

— Плохо. Память вернулась, но вместе с ней и те воспоминания, которые ты так хотел скрыть. Это изначально было рискованно, победителя здесь нет, как ты понимаешь, Есе все равно больно. Притом очень. Мне даже трудно представить, что она сейчас переживает и какой хаос вообще творится в ее голове.

— Кэрол, ты сама знаешь, что это был единственный выход! Ты сама мне его предложила.