Книга Мой неласковый Муж, страница 54 – Екатерина Ромеро

— Еся, спокойно. Здесь холодно. Просто хочу тебя согреть. Тише, я не буду тебя отдавать.

— Ты врешь! Это снова проверка. Я не верю. Я ТЕБЕ БОЛЬШЕ НЕ ВЕРЮ!

Вот и истерика, только теперь не внутри, а снаружи. Еся плачет, хватает одеяло и закутывается в него, как котенок.

Я же молчу. Мне нечего сказать. Смотрю на часы и считаю чертовы минуты до прихода Кэрол.

Я не умею успокаивать. Не знаю, что делать, если честно, инструкции на такой случай Данте мне не давал.

Меня в жизни никто не успокаивал. Когда мне было страшно, Данте приказывал тренироваться. Когда было больно, я просто брал этот страх и выбивал его из себя.

Когда я был маленьким и жил в Халифате как раб, то меня там тоже никто не успокаивал. Никому до меня не было дела. Обычно я огрызался и после получал, меня часто держали на цепи. Как щенка. Чертово забитое животное.

Я сутками сидел один в небольшой комнаткес металлическим полом. Меня никто не успокаивал, я даже гордился своим одиночеством, находил в нем какое-то успокоение, мог что-то царапать на стене.

И я не мечтал тогда. Ни о чем, я до Еси не знал, что значит это слово. Я просто хотел побыстрее выбраться из Ада. Я терпел, потому что хотел выжить. Жить… ну, как все нормальные люди, потому что рабом внутри я себя не считал. Тогда еще, будучи диковатым подростком, по крайней мере.

Когда я еще мог плакать, то успокаивал себя сам. Я рыдал, а после забывался беспокойным сном, но со временем и слезы прошли. Я больше даже плакать не мог.

Черт, как же жалко это звучит, и мне так стыдно за свою правду. Это то, о чем не говорят, в чем не признаются. Особенно мужчины. Особенно такие Монстры, как я.

Еся меня никогда не поймет, мы словно из разных вселенных, хотя на миг я посмел предположить, что она хотя бы попытается понять, почему я это с ней сделал.

«— Вы часто говорите про ад, будто хорошо знаете его. И где же этот ад находится, по-вашему? Как выглядит это место? Что там растет?

Он реагирует. Пожалуй, это единственная тема, на которую

Монстр хоть как-то идет на диалог. Притом без кнута, что меня очень даже радует.

— Там ничего не растет, там вода дороже золота, а если ходить без обуви, можно остаться без ног.

Это не прозвучало пафосно или как-то зловеще, чтобы меня

напугать. Монстр при этом смотрел в одну точку, не отводя взгляда, и клянусь, я поняла, что он в этот момент вспоминал что-то. Он не выдумывал, а описывал конкретное место».

Мне кажется, словно моя голова сейчас расколется, точно грецкий орех. И чем дальше в лес, тем страшнее.

Монстр умело дергал меня за ниточки, и я велась. Шла за ним, как овечка на убой, господи, как же я могла быть такой дурой!

Я помню, как плакала, как умоляла Армана не отдавать меня. А что сделал он?! Вколол мне снова ту дрянь и все равно отдал. Он меня предал, хотя нет, не так.

Он себя НЕ предал, он следовал плану вместе с тем жутким Роксом и дьяволом Данте.

Они все плохие, просто на миг мне показалось, что Арман другой. Заложник ситуации, раб, не знаю. Я просто подумала, что Арман не виноват. Он благодарен Данте за спасение, черт, да любой был бы благодарен.

Так Монстр все же плохой? Так выходит?

Почему тогда я жива? Я ведь знаю прекрасно, что шансов у меня не было, и Арман это тоже отлично знал. Я была слабой рабыней, они могли выбрать получше. Данте тогда так сказал, и Монстр с ним не спорил.