Книга Невероятная доктор Белль и Повелитель драконов, страница 86 – Айлин Лин

Отыскав необходимое, Грей с облегчением выдохнул и… натужно закашлявшись, скатился с матраса на холодный деревянный пол комнаты. Пот градом стекал по лицу. Отдышавшись и придя немного в себя, схватился ладонью за грудь и нащупал только кожаный шнурок, одиноко висевший на шее. Артефакт отсутствовал. А это значит, что всё прошло так, как надо.

– Молодой господин, – над ним раздался негромкий голос монаха, – вот, возьмите и испейте.

Слитным движением гость поднялся. Рядом с ним сидел старый знакомый – монах Хиен, получивший за эти годы ранг Хонка-кансю. Последний раз они виделись много лет назад, и время оказалось беспощадно даже к служителям храма. Хонка-кансю Хиен-сама поклонился и протянул иностранцу белоснежный тяван (чайная пиала), над которым парил сизый, едва различимый ароматный дымок. С поклоном и благодарностью приняв подношение, Максимилиан с удовольствием и безо всякой опаски осушил всё до дна, не оставив ни единой капли живительной влаги. Чай, отменного качества и вкуса. Перед мысленным взором пронеслись изумрудные чайные плантации и усердно работающие люди в плетёных невесомых каса (широкополые шляпы).

Снова поклонившись, вернул сосуд монаху и сказал:

– Благодарю вас, кансю-сама.

– Вижу, вы нашли то, что искали.Это радует… Храм не видел вас долгих двадцать пять лет, Максимилиан-сан. Надеюсь, ваш путь был благополучным?

– Долгим, но благополучным. Вы хорошо выглядите, кансю-сама.

– Старый клён может стоять долго, но его ветви уже не так крепки, как прежде… – тихо усмехнувшись, ответил монах.

– А Дзёсин-сама…

– Скончался три года назад, после чего я занял его место.

Поиск пропитания оказался самым сложным испытанием. Аоки, дочь высокопоставленного чиновника, никогда прежде не покидала пределов богатого квартала в портовом городе с незатейливым названием Умимати (морской город). Она умела играть на кото, писать стихи и вести чайные церемонии, но совершенно не представляла, как выжить в диком лесу. Я же, несмотря на все свои медицинские познания, тоже не могла похвастаться опытом охоты или собирательства.

Первые дни были особенно тяжёлыми. Желудок сводило от голода, и мы хватались за любую возможность найти, что пожевать и при этом не отравиться. К счастью, лес оказался щедрым на дары. Я узнавала некоторые растения, похожие на те, что росли в моём мире, например, сочные ягоды черники. Находили съедобные коренья и грибы (какие же они гадкие в сыром виде!), в изобилии росшие под могучими деревьями.

Мы наловчились выкапывать сладковатые корни папоротника-орляка с его вкусными нежными верхушками заострёнными палками (нож берегли). Жевали щавель, немного притупляющий чувство голода своим кислым вкусом. В зарослях орешника находили упавшие орехи.

Нож Масаши-сана пригодился не только для защиты – с его помощью мы срезали съедобные стебли растений. Однажды я даже попыталась смастерить из гибкой лозы силки для мелкой дичи, но моя неумелая ловушка так и осталась пустой.

Каждый день умывались в речной воде. Несмотря на летнюю жару, вода обжигала холодом – видимо, река брала начало где-то в горах. Но эти утренние омовения придавали сил и бодрости. Аоки, превозмогая смущение, научилась стирать своё некогда роскошное кимоно прямо в реке, колотя ткань о гладкие камни.