Книга Невероятная доктор Белль и Повелитель драконов, страница 85 – Айлин Лин

У Максимилиана Грея была тайна. О ней знал лишь главный Хонка-кансю (прим. автора: Верховный настоятель).

Именно здесь, у подножия горы Эйэн-сан (гора Вечности), в подземельях храма каждый раз после смерти Максимилиан Грей возвращался в мир живых. Тут он получалновое имя, после чего неизменно уходил, куда глаза глядят.

В его памяти всегда оставались лишь два момента: ощущение, как жизнь покидает тело, и сводящие с ума муки от возрождения в первородном пламени.

Как он жил, кого любил, кем был и что делал до момента смерти растворялось в пучине ужаса и боли, и никогда не беспокоило, даже во снах.

Эти воспоминания отдались физической болью, потому, отогнав их, вернулся в настоящее.

Пора ужинать. Время бежит, как вода сквозь сито, не стоит тратить драгоценные минуты на никому не нужные мысли.

***

Ночь. Её появление неотвратимо, так же как и возвращение солнца.

Ночь – загадочная, будоражащая воображение пора, с её главным светилом – Цуки (луна) и мириадами звёзд, щедрой рукой брошенные на бархатное небесное полотно. Если верить поверью, то каждая звезда – это душа праведного человека, призванная освещать и дарить надежду живым.

Максимилиан, растянувшись на футоне (матрас), уставился в перекрытия потолка. Окно было полностью распахнуто, и тёмные, шевелящиеся тени, отбрасываемые деревьями, змеились по полу. Не по-летнему холодный воздух быстро выстудил комнатку, заставляя тело покрыться противными мурашками.

Смежив веки, он постарался выровнять дыхание и погрузиться в полузабытье, в состояние между сном и явью.

Камень-артефакт, предложенный ему монахами, покоился на груди, леденя сердце и не давая забыться.

Где же ты, Огненный цветок? Ты так нужен многим и многим страждущим!

Мысленно начал отсчёт: три, два, один…

Яркий свет озарил комнату, ослепляя даже сквозь плотно прикрытые веки, и тут же пришла она… Боль. Гораздо сильнее и беспощаднее, нежели от сломанной руки. Во много-много раз мощнее. Не сдержавшись, вскрикнул, чтобы тут же до крови прикусить губу.

Острая боль пронзила, казалось, саму душу, взрезая нутро тысячей стеклянных осколков. Его кости хрустнули под чудовищным давлением, словно сверху со всего маху упала каменная монолитная плита, выбивая дыхание из груди: Макс не мог ни вдохнуть, ни пошевелиться…

Свет погас так же резко, как и появился, кислород полностью покинул тело, и мужчина отключился, чтобы очнуться в иной реальности. Он, а точнее, его дух, зависнув в белоснежном тумане, растерянно озирался. Умом понимая, что нужно поторопиться, иначе телесная оболочка не выживет,всё равно не мог себя заставить действовать. Но было и другое: ему просто вдруг расхотелось, напала мощнейшая апатия, и очень сильно возжелалось остаться в этом месте, где нет ни печалей, ни забот, нет никаких проблем, только тишина и покой. Мирская суета больше не оглушает и не мучит. Здесь нет никакой ответственности и неподъёмного бремени.

"Максимилиан, на тебя вся надежда…", – услышал он на самом краю сознания, когда уже практически сдался непонятному состоянию отрешённости.

И, возможно, на этот слабый шёпот не обратил бы никакого внимания, если бы не странность: два голоса сплелись в один, и оба казались знакомыми. Что-то всколыхнулось в груди, воспротивилось. Медленно-медленно Грей сделал шаг, его цель – вон тот свет, что виднелся вдали. За ним второй – и вот он летит, стремительно приближаясь к светлому пятнышку. Туман полностью разошёлся, открывая вид округлой поляны, на краю дремучего леса, в центре которой цвело так нужное ему растение. Энка – огненный цветок, цветок жизни, ещё он носил название "второй шанс".