Книга Тихая пристань, страница 23 – Анна Рогачева

— Руки должны быть теплыми, — говорила она, замешивая тесто. — Не мни, а обнимай его. Собирай от краев к середине. Вот так.

Дети стояли рядом, с восторгом наблюдая, как бесформенная масса превращается в упругий шар.

— Тесто должно дышать, — Арина накрыла его тем же полотном и снова убрала в тепло. — Когда подойдет втрое — можно сажать в печь.

Через несколько часов тесто действительно поднялось, пышное и воздушное. Арина обмяла его, сформовала каравай и, сделав на нем крестообразный надрез, поставила в жарко протопленную печь.

— Первые пятнадцать минут — под крышкой, чтобы пар работал. Потом — без крышки, чтобы подрумянилось.

Когда по избе поплыл неслыханный аромат свежеиспеченного хлеба с едва уловимой хмельной горчинкой, даже скептически настроенная Акулина не смогла сдержать восхищения. Каравай вышел румяным, с хрустящей корочкой, а мякиш был пористым и упругим.

— Никогда не ела такого хлеба! — призналась Акулина, с благоговением отламывая кусок. — Словно сам праздник в рот просится! И от хмеля-то эта легкая горчинка… за душу берет!

Вскоре по деревне поползли слухи. Сначала Марфа, забежавшая по делу, учуяла незнакомый аромат и увидела тот самый каравай. Потом соседка, занесшая Акулине глиняный горшок, застала их за тем, как Арина перебирала картофель.

— А это что за диковина? — удивилась соседка, глядя, как Арина откладывает в сторону мелкие, но крепкие картофелины с сильными ростками.

— Это на семена, — пояснила Арина. — Сажать их нужно не как все, а в теплую гряду. Под солому. Урожай будет раньше и крупнее.

— Под солому? — соседка скептически хмыкнула. — Первый раз слышу.

— Попробуй, — мягко, но настойчиво сказала Арина. — Отведи маленькую грядку, как я скажу. Если не поможет — ничего не потеряешь. А если поможет — на зиму с картошкой будешь.

Совет был простым и дельным. К Арине потянулись женщины — уже не с заказами на шитье, а за советом. Как поставить опару на хмелю? Правда ли, что картошку под соломой сажать? Арина никому не отказывала, щедро делясь знаниями.

Как-то раз, когда в избе было несколько соседок, а Аринапоказывала, как правильно замешивать тесто, дверь распахнулась. На пороге стоял Иван. Увидев полную избу женщин, он замер. В его доме, где обычно царили тишина и страх, теперь кипела жизнь, пахло хлебом и звучали спокойные голоса.

Женщины, увидев его, замолчали. Но одна сказала:

— Здравствуй, Иван. Женой тебя бог наградил. Умница да хозяйка.

Он ничего не ответил. Отошел к своей лавке и сел, глядя на женщин, которые выходили из его избы. Он смотрел на Арину, которая спокойно вынимала из печи новый каравай, и в его глазах читалась глубокая растерянность.

Когда все ушли, он долго сидел молча, а потом вышел. Хлопок дверью прозвучал не как удар, а как недоуменное восклицание.

Арина осталась одна. Она отломила горбушку от свежего хлеба и медленно ела. Хлеб был вкусным, с тонкой хмельной ноткой и долгим послевкусием. И в этот миг она заметила, что крошки на столе будто легли в подобие того узора, что она вышивала на рубахе. Они не светились, но казались ей знаком. Знаком того, что даже самая простая работа, сделанная с любовью и знанием, может стать магией. Магией, которая кормит и по кирпичику строит новую жизнь.

Тихие дни текли, наполненные работой и планами. Под половицей у печки, в старом горшке с отбитым краем, уже лежало их маленькое богатство: два десятка яиц, аккуратно переложенных золой, мешочек с овсяной мукой, несколько колец копченой колбасы, завернутых в лопух, и самый ценный клад — три восковых огарка и коробочка серных спичек, выменянных Ариной у солдатки за вышитый платочек. Это были припасы на дорогу.