Книга Гадкий утёнок. Вернуть любовь, страница 38 – Джейн Реверди

За эти дни я изучила так много книг по истории Рузании, что уже не боялась ляпнуть на эту тему что-то неподобающе глупое. Война с Тавирией длилась уже не одно десятилетие. Это была та самая война, на которой погиб отец Беренис и теперь был ранен ее брат.

— Вы хотите жениться на тавирийской принцессе? — догадалась я.

О, с такой соперницей не под силу тягаться даже красотке Соланж. Потому что дочь короля Тавирии может дать Раулю куда больше, чем дочь герцога Каррено.

— Именно так, — подтвердил он. — Я хочу принести Рузании мир, которого так жаждет мой народ. И если для этого нужно заключить династический брак, то он будет заключен.

— Но почему же ваш отец не ратовал за этот союз? — удивилась я.

Было странно, что такой простой путь обретения мира не пришел ему в голову.

— Мой отец считал, что такой союз станет предательством интересов нашей страны. Он хотел с мечом дойти до столицы Тавирии и подчинить ее нам. Быть может, чтобы не допустить этого союза, он и потребовал от меня вступить в брак с вами. Он хотел отвоевать те территории, что мы потеряли в этой войне. А когда я пытался убедить его, что мы сможем получить их в качестве приданого принцессы, он не захотел меня даже слушать. Возможно, это было что-то личное. Не удивлюсь, если между ним и королем Тавирии были свои счеты. Но сейчас этого мы уже не узнаем.

В зале воцарилось молчание. Мне требовалось обдумать то, что я сейчас услышала. Если всё было именно так, как он говорил, то его нежелание жениться на мне имело даже некое благородное объяснение.

— Обе наши страны уже измучены этой войной, — вдруг продолжил он. — И кому, как не вам, Беренис, знать, сколь много потерь мы уже понесли. И если в моих силах поспособствовать возвращению мира на наши земли, то я должен это сделать. Мой отец был сторонником силы, я же хочу сесть за стол переговоров. Надеюсь, я ответил на ваш вопрос?

— О да, ваше величество, — пролепетала я.

Я по-прежнемуне могла простить его за то, как он вел себя с Беренис. Но теперь его поведение хотя бы казалось частично оправданным. А ведь если бы вместо того, чтобы так жестоко подталкивать девушку к отказу от помолвки, он просто поговорил с ней и всё объяснил, она наверняка сделала бы то, чего он хотел.

Мы условились о том, что о расторжении помолвки объявим на следующий день, и его величество лично проводил меня до дверей моей комнаты и поцеловал мне руку.

Но я не переменила своего мнения о нём. Я всё еще считала его самовлюбленным эгоистом.

День был серым и тусклым, как будто сама природа решила приберечь краски до другого, более радостного события. В малой гостиной стояли вельможи в ожидании прихода его величества, который вызвал их сюда по особому поводу. И сути дела они явно еще не знали — я видела написанное на их лицах удивление. Впрочем, они старались не показывать свою растерянность и напускали на себя привычный важный вид.

Я стояла чуть в стороне, держа в руках сложенный веер, и пыталась не думать о том, как будет звучать то, что сейчас произнесут. Сердце в груди билось не от страха — скорее от усталости: за последние дни было сказано столько слов, что моё собственное мнение уже потеряло значение.

Двери распахнулись, и после приличествующего случаю объявления церемониймейстера в залу вошел король. На нём был не парадный, а повседневный мундир, но выглядел он, как и всегда, элегантно.