Книга Укушенная, страница 88 – Джордан Стефани Грей

— Вот так, — бормочет он. — Знал, что у тебя получится.

Он с усмешкой оглядывается через плечо, и я прослеживаю за его взглядом до наших рук. До своей руки. Из моих пальцев быстро, но безболезненно выросли четыре когтя. Я ослабляю хватку, но не отпускаю его.

— Ярость, — говорит он. — Ты родилась с яростью в качестве якоря. Тебе придётся научиться контролировать её, чтобы использовать, и на это потребуется некоторое время. Но теперь ты знаешь.

— Ярость, — повторяю я онемевшими губами. На моём языке это звучит странно, непривычно, но в то же время знакомо. Я никогда не считала себя особенно злым человеком. Вернее, я никогда не позволяла себе быть такой. Никому не нравится гнев в другом человеке, особенно в женщине. Это заставляет их чувствовать себя некомфортно. Обороняться. Большинство людей даже возмущаются этим. Однако смерть Селесты, кажется, что-то открыла — что-то, что всегда было во мне, но я никогда не признавалась в этом. Я не уверена, что чувствую по этому поводу.

Словно почувствовав мою неуверенность, Син шепчет:

— Ярость — такая же эмоция, как и любая другая, Ванесса. И, как и любая другая, ты можешь поддаться ей или использовать в своих интересах — принимать её, когда она тебе на руку, и подавлять, когда нет.

Принимать её, когда она тебе на руку, и подавлять, когда нет.

Правдивость его слов захлёстывает меня, и… и я могу это сделать.

Я действительно это сделала. Почти. В некотором роде. Он швырнул Эви мне в лицо, и я использовала её в своих интересах. Я не сдвинулась с места, но сейчас я ближе, чем когда-либо прежде.

— Что у тебя с Эви? — неожиданно спрашиваю я. — Она ещё не твоя невеста, но это уже решено. Ты отказываешься разговаривать со мной на людях, но ты затаскиваешь меня, — я обвиваю нас руками, опрокидывая огромный портрет обнажённой женщины, — в волшебные кладовые, когда никто не видит?

Син выхватывает портрет прежде, чем я успеваю его поправить.

— Кстати, о том, чтобы не видеть, — быстро говорит он, — не смотри на эту. Она превратит тебя в камень, если ты это сделаешь.

— Может быть, выберем более безопасное место для нашей следующей тайнойвстречи.

Игнорируя меня, Син говорит:

— И да, мы с Эви договорились, что наши родители ожидают, что мы поженимся в недалеком будущем. Однако мы всё ещё не сделали этого официально. Я собираюсь сделать предложение во время Вознесения.

— Ч-что? — До этого осталось всего несколько месяцев. — Почему?

— Откуда мне знать? Я думаю, потому, что это будет романтично.

— Лжец.

Он снова улыбается, на этот раз ещё острее, чем раньше. Сложнее. Она не доходит до его глаз.

— Она заключила кровную сделку с родителями Эви. Королева Волков Азии помогла изгнать предателя из наших рядов, а взамен Королева Сибилла пообещала нерушимый союз между нашими континентами через их дочь Эвелин и… меня, — заканчивает он с лёгким поклоном. — Вот так. Довольна?

«Нет», — хочется мне яростно ответить. Потому что я не удовлетворена. В их отношениях нет ничего удовлетворительного — ни то, как он сидит рядом с ней на публике, ни то, как он смотрит на меня наедине. Я вырываю свою руку из его.

— Ты хочешь жениться на ней?

На это он громко смеётся. Резкий, язвительный звук.

— Хорошо, потому что я собираюсь ответить на подобный вопрос Видящей Истину. Не то чтобы судьба половины мира зависела от ответа.